Фавориты Фортуны

Решив, что настало время нарушить правило Суллы, Филипп вскочил со своего места и прошел на середину курии. Оттуда он оглядел всех по очереди, от пепельно-бледного Цетега до дрожащих Катула и Гортензия. Затем повернулся к курульному возвышению и посмотрел на расстроенного Гая Котту.

– Я предлагаю, – начал он, – собрать казначеев и налоговых экспертов и посмотреть, где можно найти значительную сумму, которой, по словам почтенного консула, у нас нет. Я также предлагаю дать легионы и конницу.

Когда Помпей подошел к Септиманке на землях ваккеев, он увидел, что город меньше, чем говорили его информаторы. Однако выглядел городок вполне процветающим. Он располагался на крутом берегу реки Пизорака и был уязвим. При появлении Помпея весь этот регион сдался без борьбы. С помощью переводчиков Помпей постарался успокоить жителей Септиманки и заверить вождей, что он потом полностью заплатит за провизию и что его люди будут вести себя хорошо.

Клуния, расположенная на несколько миль к северу от истоков Дурия, была самой западной крепостью Сертория. Несколько поселений южнее, находящихся на таком же расстоянии от реки, услышали о судьбе Сеговии и послали к Помпею в Септиманку людей, уверяя в своей преданности Риму и предлагая римскому военачальнику все, в чем он нуждается. Посовещавшись со своими легатами, переводчиками и местными жителями, Помпей отправил Луция Титурия Сабина и пятнадцать когорт зимовать в Термес, населенный кельтиберами и не желавший больше служить Серторию.

Фактически (как сообщил Помпей Метеллу Пию в письме, поздравляя того с Новым годом) в городах Сертория начинались волнения. Если в следующий сезон они смогут заставить Сертория дрогнуть, городков вроде Септиманки и Термеса, согласных сдаться, станет куда больше. Война продолжится на главной территории Сертория по реке Ибер. Больше не будет походов на восточное побережье.

В верховьях Дурия весна наступила рано, и Помпей не стал мешкать. Оставив жителей Септиманки и Термеса сеять, Помпей с четырьмя недоукомплектованными легионами отправился вверх по реке Пизорака к Паллантии, объявившей о своей преданности Серторию, очевидно по той единственной причине, что соперничающая с ней Септиманка подчинилась Риму.

Метелл Пий тоже рано снял лагерь в Нарбонской Галлии и двинулся к верховью Ибера, намереваясь соединиться с Помпеем. Но его главной задачей было открыть для Рима путь между Ибером и Центральной Испанией. Поэтому, подойдя к Салону – крупному притоку Ибера, он пошел вдоль этого притока, один за другим подчиняя Серториевы города, раскиданные по его берегам. Закончив эту короткую кампанию, Метелл Пий быстро вернулся в свою провинцию и отрезал Сертория от верховьев Тага и Аны, что означало изоляцию от племен Лузитании.

Паллантия оказалась крепким орешком. Помпей осадил город, как это сделал с Нуманцией Сципион Эмилиан – известив об этом жителей. В ответ Паллантия послала гонцов к Серторию в Оску, и Серторий привел свою армию и осадил осаждавших. Было ясно, что Старикашка из Дальней Испании его не интересовал. Серторий решил проигнорировать победы Метелла на Салоне и прошел мимо. Серторий по-прежнему был твердо убежден в том, что Помпей – слабое звено в римской цепи.

Ни одна из сторон не была заинтересована в прямом столкновении у Паллантии, где Помпей сосредоточил все свои силы на покорении города, а Серторий – на ослаблении рядов Помпея. Поэтому, пока Помпей нагромождал бревна и валежник у крепких деревянных стен Паллантии, Серторий понемногу ликвидировал людей Помпея. В начале апреля Помпей ушел, оставив Сертория помогать городу чинить сгоревшую секцию оборонительных сооружений.

Месяц спустя Помпей и Метелл Пий встретились возле одного из самых сильных городов Сертория – Калагура на верхнем Ибере.

Свиненок доставил для Помпея сундук с деньгами и два легиона, разбитых на когорты, чтобы полностью укомплектовать его старые легионы. С этим щедрым даром из Рима прибыл его новый проквестор, не кто иной, как Марк Теренций Варрон.

О, как был рад Помпей увидеть эту ясную башку с бахромой темных волос над ушами! Помпей плакал, не стыдясь слез.

– Я ушел еще до того, как Варрон и твое пополнение достигли Нарбона, – сказал Свиненок, когда они трое сидели в палатке Помпея за кубками разбавленного вина. – Я встретил его, выйдя из долины Салона и двигаясь к Иберу. Несказанно рад сообщить, что он передал мне полный сундук денег, Магн.

Из груди Помпея вырвался громкий вздох облегчения.

– Я так понимаю, что мое письмо подействовало, – сказал он Варрону.

– Подействовало? – засмеялся Варрон. – Я бы сказал, оно развело под сенатом такой огонь, что всем стало жарче, чем во дни Сатурнина, когда тот объявил себя царем Рима! Хотел бы я, чтобы ты видел лица их всех, когда Лукулл принялся перечислять галльские племена, которые обязательно примкнут к Серторию – хвосту кометы, – когда тот станет преследовать тебя до Рима.

– Лукулл? – удивленно спросил Помпей.

– О, он был твоим защитником, Магн!

– Почему? Я не думал, что нравлюсь ему.