Новость о смерти царя Никомеда достигла Рима лишь в марте – кажется, из-за зимних штормов. Конечно, завещание было отдано на хранение весталкам, а Юнк самостоятельно приступил к введению Вифинии в состав провинции Азия, как только ты сообщил ему о смерти царя, так что сенат решил, что все идет как нужно. Но почти сразу же после этой новости пришло официальное письмо от царя Митридата, который писал, что Вифиния принадлежит Низе, престарелой дочери царя Никомеда, и что он идет, чтобы посадить Низу на вифинский трон. Никто этого не принял всерьез. О дочери Никомеда уже много лет ничего не было слышно. Мы послали Митридату резкий ответ, в котором отказывались признавать любого претендента на трон Вифинии и приказывали ему оставаться в пределах своего государства. Обычно, когда мы пинаем Митридата, он ведет себя как улитка и прячется в свою раковину, так что об этом деле больше никто не думает.
За исключением моего брата, конечно. Годы жизни и борьбы на Востоке обострили его нюх, так что он чуял приближение войны. Он даже пытался говорить в сенате о такой возможности, но речь его заглушил – нет, не крик – всеобщий храп. На следующий год его провинцией будет Италийская Галлия. Когда он вытащил ее во время жеребьевки в первый день нового года, он был в восторге. До этого момента он очень боялся, что сенат отберет у Помпея Ближнюю Испанию и отдаст ее ему. Вот почему он всегда так горячо поддерживал Помпея в сенате – он не хотел ехать в Ближнюю Испанию!
Во всяком случае, когда в конце апреля мы узнали, что Луций Октавий умер в Тарсе, мой брат попросил дать ему Киликию, а Италийскую Галлию поручить кому-нибудь из преторов. Он настаивал: грядет война с царем Митридатом. И какова же была реакция сенаторов на эти предостережения? Летаргия! Подавляемые зевки! Можно подумать, не Митридат убил восемьдесят тысяч наших сограждан в провинции Азия пятнадцать лет назад и не Митридат занял всю провинцию, пока Сулла не выгнал его! Отцы-сенаторы дискутировали, дискутировали, дискутировали… Но так и не приняли решения.