Фехтовальщица (СИ)

На небольшом крытом дворе находились: сарай, колодец и жаровня для приготовления скорой пищи. На скамейке под окном сидела глазастая и чисто одетая девушка в накрахмаленном чепчике. Она бойко переговаривалась с другой девушкой, скуластой и смуглой, по пояс высунувшейся из окна. Обе, заметив вошедшую пару, с любопытством взглянули на фехтовальщицу. Оглянулись на нее два крепких парня, носившие воду из колодца, и старик, разворачивающий тележку с осликом, да и сам ослик повернул голову в ее сторону.

Берарда провела Женьку в дом и поднялась с ней на второй этаж.

Хозяин прачечной Арман Мишо, полный мужчина преклонных лет, в самом деле, выглядел неважно. Он полулежал в смягченном подушками кресле и пил что-то из чашки, которую подала ему сонного вида девушка. Другая девушка, постарше, но с таким же унылым выражением лица поправляла ему одеяло, в которое были закутаны его ноги. Руководил их действиями молодой человек, одетый в тесный суконный камзол с белым накрахмаленным воротником.

Берарда представила брату новую работницу, ободряюще похлопала ее по плечу и ушла.

— Как, говоришь, зовут? — спросил фехтовальщицу хозяин прачечной.

— Жанна.

— И все?

— Жанна Пчелка, — на ходу придумала девушка, вспомнив название кабачка Берарды и свою, родственную ему, фамилию.

— Пчелка? — приподнял брови Мишо и посмотрел на Клемана. — Странная фамилия? Что скажешь, Клеман?

Клеман подошел и потрогал девушке предплечья, спину и посмотрел кисти рук.

— Девка сильная, — сказал он.

— Хм, Пчелка… Что ж, работай, Пчелка. Посмотрим, сколь меда нам принесешь, — кивнул Мишо и отпил из чашки. — Работать будешь честно, получишь деньги и харчи, станешь лениться — выгоним, а стянешь чего — в Шатле определим. Поняла?

— Поняла.

Несмотря на странный осмотр на профпригодность, который устроил ей Клеман, Женька была настроена серьезно и хотела верить, что на этот раз сумеет обойтись без клинка в своей запутанной истории и сделает ее финал мирным.

Мишо рассказал, сколько она будет получать и где жить, работая прачкой. Долгий рабочий день и жалкая зарплата, если и не воодушевили, но и не напугали фехтовальщицу, — сначала они показались ей просто детской игрой по сравнению с преодолением красных разметок ее прежнего пути.

— Мне можно работать уже сегодня? — спросила девушка.

— Сейчас, если хочешь поесть вечером. Клеман, отведи ее к прачкам.

Но Клеман сначала отвел Женьку в ее жилище, то есть, в ту самую пристройку, которую она наблюдала со двора. Пристройка напоминала ласточкино гнездо, и подниматься в нее надо было по лестнице, прикрепленной к стене дома. Сначала это показалось даже романтичным, но за скрипучей низенькой дверкой вся романтика кончилась. Из мебели в пристройке находился только старый ларь, который одновременно служил постелью и гардеробом да помятый горшок в углу.

«Вот это конура… Пожалуй, камера в Бастилии была получше», — подумала Женька, но пока ничего не сказала.

После показа жилья Клеман повел фехтовальщицу в прачечную. Прачки в это время мыли четыре большие лохани. Одна из девушек кашляла, а другая была на последних месяцах беременности, однако обе они работали, как и другие.

— Беранжера, — кликнул Клеман ту, что выглядела постарше, передал ей новенькую и ушел.

Беранжера велела Женьке скинуть лишнюю одежду, чулки с башмаками и лезть в лохань. Женька растерялась, но не от того, что надо было раздеться почти до сорочки, — она вспомнила о кинжале, прикрученном поверх мужских штанов и о самих штанах, наличие которых у женщин здесь считалось едва ли не кощунственным.

— Ну, чего жмешься? — усмехнулась Беранжера. — Ноги кривые, али что? Так тут все свои! Всяких видали!

Женька поняла, что ничего скрыть не удастся, подняла подол, вынула из-за подвязки кинжал и положила его на скамью.

— Ты гляди-ка! — слегка изменилась в лице Беранжера.

Прачки вытянули шеи, и работа в прачечной приостановилась.

— Откуда это у тебя? — спросила женщина.

— Нашла.

— А зачем носишь?

— Чтобы скоты разные не приставали.

— Нож здесь держать не разрешат.

— Это мое имущество.

— Не твое, раз нашла. Такие ножи только благородные господа носят да разбойники, а ты простолюдинка, девка к тому ж! Ну-ка, дай сюда!

Беранжера забрала кинжал и отдала его одному из водоносов.

— Отнеси его Мишо, Клод, — велела она, а потом повернулась к фехтовальщице. — А ты не пыхай глазами, что кошка! Помалкивай да работай, знай!

Внутри Женьки что-то неприятно закипело, но она сдержалась и стала стягивать чулки.

— А штаны почто надела? — не отставала Беранжера.

— Мне холодно.

— Вот позорище-то!

— Их никто не видит под юбкой.

— Мишо узнает — выкатишься отсюда!

— Ну, так не думай, что плакать буду.

— Вот привел Господь работницу! Всю работу остановила! — усмехнулась женщина. — Давай подтыкай юбку да в лохань лезь!