Фехтовальщица (СИ)

Лохань мыли перед каждой новой партией белья. Горячую воду заливали из котлов, что грелись на большой плите. Воду из колодца во дворе носили водоносы Клод и Жиль. Стиркой вместе с Женькой занимались еще пять работниц. Беранжеру фехтовальщица уже знала. Другую, симпатичную и веселую, звали Бригитта. Она приходилась Беранжере младшей сестрой. Та, что кашляла, была Люс, беременная — Амели. С пятой — Тибо, обращались по-особому, как с сильным, но с туповатым животным. Она росла в Приюте Подкидышей и была от рождения дурочкой. Еще две работницы — смуглая Марсена и бойкая Пакетта, которых первых увидела во дворе Женька, стиркой не занимались, — первая утюжила белье, а вторая принимала его и развозила по заказчикам.

После того, как лохань была помыта, в нее снова залили воду, развели мыло и завалили новую партию простыней и сорочек. Оставив их замачиваться, прачки оделись, сложили корзины с постиранным бельем в большую тележку и повезли полоскать его на реку. После духоты прачечной распаренных женщин встретил холодный осенний ветер, однако никто из них не ныл. Командовала движением Беранжера.

— Заворачивайте на мостки! Бригитта, в желоб не завались! Тибо, шибче толкай, безголовая! Люс, подвинься, пусть там Жанна возьмется! Амели, а ты смотри, чтобы белье из корзины не соскользнуло!

— Эй, хромайте быстрей с дороги, сударь! — крикнула какому-то прохожему Бригитта. — Тибо, поднажмем!

— Тише, тише! — просила беременная Амели. — Сбавьте ход, а то я прям на дороге рожу!

— Да здравствует наш добрый хозяин господин Мишо! — кричали прачки. — Чтоб он побыстрее преставился! Разойдись! Разойдись! Чего таращишься, толстопузый?

До реки было недалеко, поэтому дорога не показалась Женьке трудной. Ей тоже было весело толкать вместе со всеми грубую тележку. Общее веселье портил только надсадный кашель худой Люс, которая не столько катила эту тележку, сколько держалась за нее.

Беранжере, как сразу догадалась фехтовальщица, принадлежало право старшей. Она следила, чтобы работа не стояла и направляла ее по своему разумению. При полоскании, как и в прачечной, женщина держала Женьку поближе к себе, но не из доброхотства, а скорее по необходимости. Новенькая могла испортить что-нибудь по неопытности или по причине дурного характера, который вполне мог обнаружиться у девушки, носящей под юбкой кинжал и мужские штаны.

— Первое, белье не упусти, — наставляла старшая прачка, — а то вовек не рассчитаешься, второе — не свались. Никто за тобой в реку не кинется. Третье — полощи лучше. Клеман нащупает, что скользит, всю партию переполоскать заставит.

Во время работы прачки говорили мало, иногда поругивались или шутили, чтобы хоть чем-то скрасить свой тяжелый труд. Громче всех разговаривала и смеялась Бригитта, ни во что не ставя тех, на кого гнула свою гибкую спину.

— О, у господина де Марс новые подштанники! Хо-хо! Да они в два раза шире старых! Таким пузом он скоро задавит свою милую женушку!.. Ой, Беранжера, а пятна на сорочках госпожи де Лавуа так и не отстирались!

— Простирнем еще раз.

— Скорей бы она замуж вышла, что ли!

— На что замуж? — сказала Амели. — Вон у дочки господина де Шале, я слыхала, уже месяц сорочки чистенькие, а она ведь не замужем, поди!

— У какой дочки? — бросила полоскать простыню фехтовальщица.

— У младшей. Их дом у Буше стирает.

Чистое белье по тому времени было одним из самых верных тестов на беременность, и прачки первыми узнавали, где ожидается прибавление в семействе. Таким образом, фехтовальщица поняла, что Катрин тоже ждет ребенка. «Это… это же ребенок Андре!.. Неужели они тоже вздумают отдать его в Приют Подкидышей?.. Или отошлют на Луару?.. А я?.. Что теперь будет с моим ребенком?» Женька невольно прикоснулась к своему животу и посмотрела на Амели.

— Ты что? Заболела? — поймала взглядом ее жест Беранжера. — Или, может, беременна?

— Нет, ничего… Это я так… Рука замерзла.

— Рука?.. — Беранжера усмехнулась — А то смотри, не сподобься. Здесь не любят, когда детей рожают.

— А как же Амели?

— Амели дура. Она сначала на развозе работала, а как живот на нос полез, так Мишо на ее место Пакету поставил.

— А ребенок чей?

— Бес его знает! Может, на развозе подцепила, может в «Дикой пчелке». У Амели этих кавалеров, что вшей у Тибо.

— А если кто замужем?

— А тут и нет никого замужем.

Это было правдой. Если кому-нибудь из прачек удавалось выйти замуж, они бросали прачечную. Возможностей для этого больше всего было на развозе, поэтому все, кто открыто, кто скрыто завидовали Пакетте.

Прополоскав, белье снова привезли во двор и стали развешивать во дворе под навесом.

После работы в прачечной появился Клеман. Он молча обошел помещение, посмотрел белье, замоченное в лохани, потом велел фехтовальщице подняться в комнату наверху.

— Что ему надо? — насторожилась Женька.

— Не боись, приставать не будет, — засмеялась Бригитта. — Я как-то сама хотела с ним закрутить, а он сказал, что блюдет законы Божьи и не спит со скотиной. Видала «герцога», а? Его батюшка не так привередлив был.