Фехтовальщица (СИ)

— Где герцогиня? Позовите ее.

— Она выехала куда-то.

— Как только появится, пригласите ее ко мне, а сейчас прикажите унести поднос и оставьте меня одного.

Девушка кликнула слугу. Он унес поднос, а мушкетер опустился на подушки и прикрыл глаза. Женька помолчала, наблюдая его отрешенную позу, потом подошла ближе и сказала:

— Этой ночью я спасла вам жизнь, сударь.

— Что? — повернул голову де Белар.

— Да, я спасла вам жизнь. Если бы не я, вы до сих пор бы лежали за оградой, как подколотый баран, и уже не смогли бы с таким аппетитом поесть и смотреть на всех с таким превосходством!

Де Белар впервые взглянул на девушку с некоторым интересом.

— И чего же вы хотите? — спросил он.

— Я хочу, чтобы вы помнили об этом, сударь, и вели себя поскромнее.

— Хорошо, я постараюсь вернуть вам долг, — спокойно ответил мушкетер и отвернулся.

Женька тоже не имела больше желания продолжать разговор и ушла в парк погулять с собакой. Де Белар ее взбесил. Он вел себя совсем не так, как раненый, призванный вызывать жалость и, понятную в такой ситуации, симпатию, но, с другой стороны, фехтовальщица была ему благодарна, — он освободил ее от соблазна играть при нем несвойственную ей роль. Большой пес герцогини, будто что-то понимая, тихонько поскуливал и сочувственно тыкался носом в ладонь. Женька присела и, вздохнув, обняла его за шею, словно отдавая собаке то тепло, от которого отказывался королевский мушкетер.

Воинственное настроение фехтовальщицы подхлестнул приезд герцогини.

— Что господин де Белар? — спросила она.

— Позавтракал… и грубит.

— Грубит? Ну, это не ново.

Герцогиня пыталась говорить спокойно, однако нервное мерцание ее золотистых глаз, привезенное из поездки, говорило о том, что тревожится она о чем-то другом.

— Вы привезли лекаря, ваша светлость? — спросила Женька.

— Что?.. А, лекаря? Его не было, я велела передать, чтобы он подъехал. Его зовут Лабрю, кажется.

— Да, Лабрю. А что-то случилось, ваша светлость?

— Случилось. Вчера вечером. В Сен-Жермене взяли группу заговорщиков. На короля готовили покушение.

— Кто?

— Граф де Монж — один из сторонников герцога Булонже. К счастью среди его людей нашелся предатель.

Новость была громкой, но фехтовальщицу она никак не задевала, зато Франсуаз, как будто, разволновалась не на шутку. Она приказала принести вина и нервно расхаживала по зале.

— Что вы так волнуетесь, ваша светлость? — спросила фехтовальщица. — Ведь с королем ничего не случилось.

— Да, но… случилось с братом господина де Белара.

— Он тоже заговорщик?

— Валентин служит в королевской гвардии, и был ранен при захвате отряда де Монжа.

— Надо сказать об этом господину де Белару, тем более, он сам просил позвать вас к нему.

— Да, надо сказать.

Мари-Анн принесла вино. Герцогиня сделала несколько глотков и поспешила наверх. Проследив за шлейфом ее выходного платья, Женька снова направилась в парк, но на этот раз не гулять, — она вспомнила о садовой лестнице, о которую когда-то споткнулась там, и теперь торопилась найти ей несколько иное применение. Отыскав ее у стены дома, девушка подтащила лестницу к окну комнаты мушкетера и бесшумно взобралась наверх. При этом фехтовальщица отлично понимала, что поступает совершенно вразрез со своими принципами, так гордо высказанными три дня назад профессору Монрею, однако грубость де Белара и странная нервность принцессы придали ее подслушиванию некоторую законность. «В самом деле! Какого черта? А вдруг этот разговор будет грозить моей жизни?» На этом «кодекс чести» неотвратимо затрещал по всем швам, но, всецело настроенная на нервную вибрацию голосов в заветной комнате, девушка этого треска уже не слышала.

Начало беседы Женька, конечно, не застала, но и того, что досталось ее ушам с этой минуты, оказалось достаточно, чтобы понять, что дело не шуточное. Записка, которую прочитала герцогиня, была, как подозревала с самого начала фехтовальщица, вовсе не о любви, — ее прислал тот самый раненый брат де Белара, о котором упоминала Франсуаз. Валентин просил Кристофа срочно забрать у некой Жозефины де Лиль свои письма, которые писал ей в пылу юношеской страсти. Жозефина была помощницей графа де Монжа, поэтому связь с ней грозила Валентину арестом. По иронии судьбы отряд, в котором служил Валентин, прошлым вечером отправили на захват заговорщиков, где он был серьезно ранен. Пытаясь предупредить Жозефину и спастись сам, Валентин послал записку де Белару.

— Да, вчера в Булонже я сразу поняла, что что-то происходит, — сказала Франсуаз. — Мне передали, что там был Ришелье.

— Был. Я сам сопровождал его к королю. Потом мне привезли записку Валентина, но капитан не отпустил меня, — с досадой произнес де Белар. — После сообщения о заговоре охрана была усилена, и я освободился только к ночи. Если бы не ночное нападение этих бандитов, письма сегодня уже были бы у меня.

— Благодарение Богу, вы лишились только кошелька, но не жизни, Кристоф!

— Ладно, оставьте. Я не для того позвал вас, чтобы предаваться воспоминаниям о том, чего в сущности не было. У нас есть дела поважнее.

— Вам больше не стоит тревожиться. Де Лиль уехала из Парижа.