Фьямметта. Фьезоланские нимфы

Поэма задумана как описание подвигов Тесея — его войны с амазонками, закончившейся браком Тесея с их царицей Ипполитой, участием в фиванской войне за наследство несчастного Эдипа и т. п. Обстановка и костюмерия взяты отчасти из «Фиваиды» римского поэта Стация (I в. н. э.), отчасти из ее обработки — анонимной французской поэмы второй половины XII в. «Роман о Фивах». В соответствии с этим последним, как и вообще всей поэтической практикой средневековья, древнегреческие герои изображены здесь в обличий средневековых рыцарей: они сражаются на турнирах, галантно ухаживают за дамами, именуются баронами, герцогами и т. п. Наряду с античной мифологией в поэме встречается представление о христианском аде. В стилистическом отношении, кроме поэмы Стация, очень заметно влияние «Энеиды» Вергилия. Соответственно широкому эпическому заданию, поэма содержит целый ряд обширных монологов и пространных, риторически изукрашенных описаний празднеств, сражений, военных игр, похорон путем сожжения праха героев и т. п. Снова, как и в «Филоколо», боги сходят с Олимпа в человеческом обличий, чтобы принять участие в изображаемых событиях.

Вся эта псевдоисторическая и мифологическая бутафория служит, однако, лишь фоном или введением для центрального эпизода поэмы, составляющего основное ее содержание. Это — любовная история, свободно измышленная Боккаччо или составленная им из различных новеллистических элементов. Двое благородных фиванских юношей, Палемон и Арчита, связанные узами верной дружбы, после разрушения Фив живут в качестве пленников в Афинах. Здесь они видят прекрасную Эмилию, сестру Ипполиты, и оба страстно в нее влюбляются. Арчита, освобожденный Тесеем из тюрьмы, но изгнанный, томится ревностью. Он тайком возвращается и вступает в поединок со своим другом-соперником, но их застает Тесей, который велит прекратить бой. Узнав, в чем дело, он великодушно прощает их, но приказывает возобновить поединок в другой назначенный день, в торжественной обстановке, в афинском театре, с участием поручителей, согласно рыцарскому этикету, и при большом стечении зрителей. В этой встрече побеждает Арчита, но вследствие вмешательства Венеры, покровительствующей его сопернику, он падает с лошади и смертельно ранит себя. Умирая, он великодушно завещает Эмилию Палемону. По мнению многих критиков, весьма правдоподобному, под видом Эмилии Боккаччо изобразил Марию д'Аквино, под видом Арчиты — самого себя, а под видом Палемона — своего счастливого соперника, вытеснившего его из сердца Марии.

Несмотря на некоторые изящные описания и трогательные моменты, эта поэма в отношении психологического реализма, по сравнению с «Филострато», все же означает шаг назад. Ее притязательная эпическая рамка и чувствительный центральный эпизод находятся между собой в стилистическом противоречии, ослабляя друг друга и образуя дисгармоническое целое.

К неаполитанскому периоду принадлежит также наибольшая часть лирики Боккаччо. Он писал канцоны, сонеты, мадригалы, баллаты, преимущественно любовного содержания. В самых ранних из них он воспевал неизвестных нам неаполитанских дам. Две из них, Пампинея и Абротония, впоследствии появляются снова в «Декамероне» в качестве рассказчиц историй, но вскоре Фьямметта становится единственным объектом его любовных стихов. В основном Боккаччо — последователь школы «сладостного нового стиля» и, в частности, Данте; однако его поэзия носит гораздо менее философский характер, она более конкретна и реальна. Платоническая мечтательность решительно уступает в ней место непосредственному переживанию.

Следуя поэтической традиции, идущей от Данте и частью от Петрарки, Боккаччо в своих стихах идеализирует Фьямметту. По поводу ее красоты он говорит: «Когда она смеется, небо кажется отверстым и весь мир улыбается. Природа соединила в ней и золотые кудри, и смеющиеся глаза, блестящие и нежные...» Он прибавляет: «Если я страстно вздыхаю по ней, да не осудят меня те, кто ведает, что награда моих страданий — надежда». Боккаччо подчеркивает чувственную прелесть своей возлюбленной. Он то рисует в своем воображении, как она «сидит под тенью дерев, плетя из своих золотых волос сети, куда попадут все, взглянувшие на нее», то как она «катается на лодке и поет; у нее чарующий голос, дельфины следуют за нею, как за поющим Арионом». Образы — столь же сладостные, как у Петрарки, но не меланхолические, а смеющиеся. Фьямметта добродетельна, она спутница Дианы, но она не дала обета девственности и уже учится молиться Венере. Поэт молит ее о любви, долго и тщетно. Он начинает грозить ей: она состарится, на лице ее появятся морщины, и тогда он скажет: «Мадонна, Амур вас более не любит, и вам остается только оплакивать свою былую неподатливость». Наконец, ее сердце смягчается, и поэт испытывает блаженство. Но за первыми моментами счастья следуют новые муки: боязнь доносчиков, страдания ревности.