Философия истории

Рассматривая историю как воспроизведение прошлого опыта в мысли, Коллингвуд расшифровывает предмет истории. Для того, чтобы любой конкретный акт мысли стал предметом истории, — отмечает Коллингвуд, — ему необходимо быть не только актом мысли, но актом рефлексивной мысли, т. е. актом, осуществляя который, мы осознаем это. Он делается тем, что он есть… в силу этого осознания. Усилие совершить данный акт должны быть чем-то большим, чем просто сознательным усилием. Оно должно быть рефлексивным усилием. Рефлексивная деятельность — деятельность, в которой мы знаем наперед, что пытаемся сделать, так что когда мы имеем результат этой деятельности, мы можем судить о ее завершенности по соответствию этого результата тому стандарту или критерию, который определял наше первоначальное представление о нем. Рефлексивный акт, поэтому оказывается таким актом, который мы в состоянии совершить, зная заранее, как его совершить (См.: Указ. соч. — с. 295). И далее Коллингвуд отмечает, что неотъемлемым атрибутом рефлексивного акта является план или идея, которые мы создаем мысленно до начала осуществления самого акта. Эта идея выступает в качестве цели исследования и его критерия. А осуществив задуманный акт, исследователь сверяет через идею, что получилось и что предполагалось.

Поскольку рефлексивные акты имеют целенаправленный характер и могут быть определены как вид целесообразной деятельности, то только они и составляют подлинный предмет истории (См.: Указ. соч. — с. 296).

В качестве примера Коллингвуд приводит политику, которая демонстрирует целенаправленное действие. «Политик — человек, проводящий определенную политику. Его политика есть некий план действий, продуманный заранее, до начала практической реализации, а его успех как политика пропорционален его успеху в проведении данной политики. Конечно, его политика не предшествует его действиям в том смысле, что она определяется раз и навсегда до их начала; она развивается по мере их осуществления. Но на каждой стадии его действий идея предшествует ее реализации. Если бы можно было бы сказать о ком-нибудь, что он действовал без всякой идеи о вероятных результатах своих действий, проводил в жизнь первую мысль, пришедшую ему в голову, а потом просто ждал последствий, то такой человек не был бы политиком, а его действия означали бы вторжение в политическую жизнь слепых и иррациональных сил». (См.: Указ. соч. — с. 296).

Уточняя предмет истории, Коллингвуд заостряет внимание на том, что всякое целенаправленное действие состоит из двух этапов. На первом ставится цель. Это теоретическая деятельность, или акт чистой мысли; на втором — практическая деятельность, или акт осуществления мысли. Несмотря на то, что теоретическая деятельность определяет практическую деятельность, теоретическая недооценивается, ибо она не обеспечивает прозрачность будущего результата.

Такой подход повлиял на теорию и практику историографии. Сложилось ложное представление о том, что в качестве предмета истории выступает исключительно практическая деятельность людей. И как отмечает Коллингвуд, этого заблуждения не избежал и Гегель, считая предметом исторической науки практическую жизнь общества и государства, проявление объективного духа в действиях и институтах. Тогда как проблема предмета истории тесно сопряжена с вопросом «для чего нужна история?».

На этот вопрос у Коллингвуда следует однозначный ответ: история нужна для человеческого самопознания. «Человеку важно познать самого себе, причем под познанием самого себя понимается не только познание его личных особенностей, его отличий от других людей, но и познание им своей человеческой природы.

Познание самого себя означает:

во-первых, познание сущности человека вообще;

во-вторых, познание типа человека, к которому Вы принадлежите;

в-третьих, познание того, чем являетесь Вы и никто другой.

Познание самого себя означает познание того, что Вы в состоянии сделать, а так как никто не может знать этого, не пытаясь действовать, то единственный ключ к ответу на вопрос, что может сделать человек, лежит в его прошлых действиях. Ценность истории и заключается в том, что благодаря ей мы узнаем, что человек сделал, и тем самым — что он собой представляет». (См.: Указ. соч. — с. 13–14).

Родовая сущность позволяет единичному человеку познать свое прошлое и определить будущее.

Общую ценность истории составляет историческое сознание, которое можно определить как рациональность исторического опыта. Человек обладает способностью использовать опыт других людей, и этой способностью он обладает потому, что он рационален. Эта рациональность обеспечивает и целесообразность, и востребованность истории, как демонстрацию саморазвития разума. В этом смысле, исторический процесс является по существу логическим развертыванием мысли во времени. Проникновение в суть исторических событий, опосредованное переживание этого опыта, и формирует историческое сознание человека, с ориентиром на созидание мыслимой картины прошлого.