Финансист

Judge Payderson stirred among a number of briefs that were lying on his desk, and asked, briskly,	Судья порылся в кипе бумаг, лежавших у него на столе.
"What's the first case, Mr. Protus?" He was speaking to his clerk.	- Какое дело слушается первым, мистер Протус? -отрывисто спросил он судебного секретаря.
During the long and tedious arrangement of the day's docket and while the various minor motions of lawyers were being considered, this courtroom scene still retained interest for Cowperwood.	Покуда тянулась длинная и нудная процедура подготовки дел к слушанию и разбирались разные мелкие ходатайства адвокатов, Каупервуд с неослабевающим интересом наблюдал за всей этой сценой, в целом именуемой судом.
He was so eager to win, so incensed at the outcome of untoward events which had brought him here.	Как он жаждал выйти победителем, как негодовал на несчастное стечение обстоятельств, приведшее его в эти стены!
He was always intensely irritated, though he did not show it, by the whole process of footing delays and queries and quibbles, by which legally the affairs of men were too often hampered.	Его всегда бесило, хотя он и не показывал этого, судейское крючкотворство, все эти оттяжки и кляузы, так часто затрудняющие любое смелое начинание.
Law, if you had asked him, and he had accurately expressed himself, was a mist formed out of the moods and the mistakes of men, which befogged the sea of life and prevented plain sailing for the little commercial and social barques of men; it was a miasma of misinterpretation where the ills of life festered, and also a place where the accidentally wounded were ground between the upper and the nether millstones of force or chance; it was a strange, weird, interesting, and yet futile battle of wits where the ignorant and the incompetent and the shrewd and the angry and the weak were made pawns and shuttlecocks for men-lawyers, who were playing upon their moods, their vanities, their desires, and their necessities.	Если бы его спросили, что такое закон, Каупервуд решительно ответил бы: это туман, образовавшийся из людских причуд и ошибок; он заволакивает житейское море и мешает плавать утлым суденышкам деловых и общественных дерзаний человека. Ядовитые миазмы его лжетолкований разъедают язвы на теле жизни; случайные жертвы закона размалываются жерновами насилия и произвола. Закон - это странная, жуткая, захватывающая и вместе с тем бессмысленная борьба, в которой человек безвольный, невежественный и неумелый, так же как и лукавый и озлобленный, равно становится пешкой, мячиком в руках других людей -юристов, ловко играющих на его настроении и тщеславии, на его желаниях и нуждах.
It was an unholy and unsatisfactory disrupting and delaying spectacle, a painful commentary on the frailties of life, and men, a trick, a snare, a pit and gin.	Это омерзительно тягучее и разлагающее душу зрелище - горестное подтверждение бренности человеческой жизни, подвох и ловушка, силок и западня.
In the hands of the strong, like himself when he was at his best, the law was a sword and a shield, a trap to place before the feet of the unwary; a pit to dig in the path of those who might pursue.	В руках сильных людей, каким был и он, Каупервуд, в свои лучшие дни, закон - это меч и щит, для разини он может стать капканом, а для преследователя - волчьей ямой.
It was anything you might choose to make of it-a door to illegal opportunity; a cloud of dust to be cast in the eyes of those who might choose, and rightfully, to see; a veil to be dropped arbitrarily between truth and its execution, justice and its judgment, crime and punishment.	Закон можно повернуть куда угодно - это лазейка к запретному, пыль, которой можно запорошить глаза тому, кто пожелал бы воспользоваться своим правом видеть, завеса, произвольно опускаемая между правдой и ее претворением в жизнь, между правосудием и карой, которую оно выносит, между преступлением и наказанием.
Lawyers in the main were intellectual mercenaries to be bought and sold in any cause.	Законники - в большинстве случаев просвещенные наймиты, которых покупают и продают.