Флагман владивостокских крейсеров

– Конечно, практикуя в качестве военного врача, я немало времени уделил и изучению трудов Николая Ивановича Пирогова. Как, вне всякого сомнения, известно уважаемым коллегам, Николай Иванович подчёркивал пользу переливания крови при некоторых видах ранений. Однако, изучив описанную мировую практику, я пришёл к выводу, что подобные переливания всегда производились чисто эмпирически, случайным образом выбирая донора – человека, отдающего свою кровь для переливания. В результате случалось, что после этой процедуры раненые внезапно умирали, хотя, казалось бы, никаких причин для летального исхода не было.

Я рискнул предположить, что существует, возможно, некий фактор, нами пока не учитываемый, который позволяет узнать, от кого можно брать кровь для переливания конкретному пациенту. И моё предположение полностью подтвердилось. Продолжив работу по описанной Ландштейнером методике, я и обнаружил ещё одну группу! Причем группу, встречающуюся много реже, чем три другие. Таким образом, господа, на сегодня мы можем утверждать, что российской медицинской науке известно четыре

группы крови! Следовательно, я в этом практически уверен, все происходившие ранее трагедии при переливании имели место вследствие незнания врачами особенностей этой четвертой группы крови хомо сапиенс. Очевидно, что, переливая пациенту именно кровь одной с ним группы, мы имеем весьма большие шансы на успех переливания.

Далее. Из истории медицинской науки мы знаем, что впервые переливание в России произвёл гражданскй генерал-штаб-доктор Андрей Мартынович Вольф в 1832 году, когда он переливанием крови спас жизнь роженице с кровотечением. Но массовому использованию переливания крови мешает вдобавок, как ни парадоксально это звучит, её свёртываемость. Она сводит на нет все попытки хранения крови и не позволяет переливать большие её объёмы, а небольшие не дают необходимого эффекта.

Я лично несколько раз пробовал сохранить свою кровь. Но всегда она сворачивалась! Это вынудило меня пуститься на поиски препарата, который смог бы блокировать ее свёртывание. Эмпирическим путём я добавлял в капли крови различные доступные мне вещества, рассчитывая найти способное дать нужный результат. И, господа, мне вновь повезло! Я совершенно случайно обнаружил это вещество.

Им оказался цитрат натрия, или, иначе говоря, натриевая соль лимонной кислоты. Я не до конца ещё понимаю, как именно действует это вещество, но оно даёт необходимый эффект! Более того, оно безвредно для человека: из двенадцати случаев переливаний, что я уже произвёл, лишь однажды я наблюдал у пациента озноб, который могу объяснить только реакцией на так называемый консервант, так как температуры у пациента не было, равно как любых других признаков интоксикации организма.

В последнем моём плавании, на паровом катере до Шанхая, у одного из раненых матросов нашего крейсера – комендора Оченькова – открылось кровотечение из осколочной раны. Хотя мне и удалось остановить его посредством наложения жгута, пациент терял силы на глазах. По счастью, он еще на «Варяге» был одним из участников моих экспериментов, и я знал, что группа крови этого человека совпадает с моей. В итоге я произвёл, так сказать, прямое переливание. И несмотря на некие антисанитарные условия и частные сложности, эффект был поразительный, господа…

В заключение могу лишь добавить, что практика – критерий истины. Отныне для меня это бесспорно. Если мы промедлим, то переливание крови введут в массовую медицинскую практику и без нас. Чтобы не потерять русский приоритет и научиться спасать больных с врожденными заболеваниями крови (при этих словах Николай болезненно дернулся), нужно сделать следующее… – И Вадик перешёл к изложению практических подробностей…

В итоге, его слушатели план одобрили как в целом, так и в частностях. Вдохновленный и одновременно напуганный, самодержец пообещал всемерное содействие, включая выделение подходящего здания и шефство над проектом одного из гвардейских полков, что на первых порах автоматом решало проблему поиска доноров.

* * *

Когда доктора покидали дворец, оживлённо обсуждая детали предстоящей работы, с ними вместе был милостиво отпущен и Вадик: на сегодня впечатлений императору вполне хватило. Как-то само собой получилось, что охрипший и оголодавший герой дня отправился не в гостиницу, а на ужин к Боткину, где и заночевал у него в одной из гостевых спален. Постоянным собственным углом в Петербурге он пока не успел обзавестись…

Главным итогом первого «научного доклада» Вадика стало то, что по указу самодержца был создан Институт исследования крови при Императорской Академии наук. Следующие несколько месяцев он разрывался между помощью коллегам в работах означенного института и всем остальным, то есть «спасением мира». Российского. Отягченного дураками, плохими дорогами и фаталистом-императором, за которого, как за самое слабое звено этого бардака, и пришлось начинать тащить…