Флешбэк мечты

Я рассмеялась, смахнула слезы.

– Какая милостивая королева. – И тут я вспомнила важную вещь: – Да, кстати, Стеф нам здорово помогла. Ты ее больше не гноби, ладно? Она не такая уж и дрянь.

Присцилла, похоже, собралась мне возразить, но тут телефон завибрировал снова.

– Мне пора, – сказала я, вставая. – Пообещай подружиться со Стеф.

Присцилла закатила глаза:

– Ну, ладно, ладно.

Я сделала ментальный снимок: шестнадцатилетняя Присцилла в бальном платье смотрит на меня и закатывает глаза. Как же мне будет ее не хватать.

– Да, поздравляю с победой. Ты ее безусловно заслужила.

Присцилла как-то странно взглянула на меня:

– Слушай, а чего ты так… драматично?

Смех мой зазвенел на весь двор.

– Только никогда не меняйся, Присцилла.

Она помахала, я повернулась, вытирая слезы. А потом шагнула в лифт – вот теперь можно и домой.

глава 37

– Ну как, понравилось?

Я таращилась Мардж в затылок.

– Издеваетесь? Да пошли вы…

– А вот выражаться не надо.

– Скажите спасибо, что я не собираюсь подавать на вас в суд.

– Волшебную фирму поди засуди.

Машина проносилась через перекрестки, виды за окнами смазались от дождя. Я вцепилась в ремень безопасности.

– Помедленнее! Угробите меня – я вообще домой не вернусь!

– А нас силовое поле защищает, – ответила Мардж, включая отопление посильнее.

Я подалась вперед:

– Погодите. Что, честно?

– Ха-ха.

Я нахмурилась, откинулась назад:

– Слушайте, я без понятия, как все это работает. Вы отправили меня в прошлое. Так что давайте без шуточек, ладно?

– Сколько же среди вас таких, кто и не поблагодарит-то толком, – мягко произнесла Мардж, поворачивая у подножия склона. – Твой… как сказать… дружок Джейми тоже сказал мне пару ласковых.

У меня прервалось дыхание.

– Джейми? Он нормально вернулся?

Она не ответила. Лишь дребезг машины нарушал наше молчание.

– Мардж!

– Я соблюдаю конфиденциальность в отношении каждого пассажира, Сэм. Таковы правила. – Спросить, каковы именно, я не успела, она ударила по тормозам. – Приехали.

Какого дьявола? Я выглянула в окно. Мы остановились возле моего дома. Середина дня. Дождь перестал.

– Но как… – Я умолкла, пораженная нормальностью всего вокруг. Гигантский платан, кустики лаванды, белый дом в испанском стиле, красивая светло-зеленая дверь. Как же странно, когда вокруг ничего странного.

Я вернулась.

Вот так вот просто.

– Милости прошу. – В зеркале заднего вида я увидела ухмылку Мардж.

– И все? Я дома? – Я, разнервничавшись, сидела на месте. Мне стало страшно.

– Угу.

– И сколько времени прошло? – спросила я, доставая телефон. Он поймал сеть. Дата и время…

– Нисколько. Как раз в это время я тебя и забрала. – Мардж протянула руку, открыла мою дверцу. – Иди давай. У меня другие заказы.

Я отстегнула ремень, однако не двинулась с места.

– А я не уверена, что готова.

– Сочувствую. – Машина медленно поползла вперед, я взвизгнула, толкнула дверцу.

Вышла, захлопнула ее, а Мардж опустила свое стекло и показала мне большой палец:

– Удачи, Сэм. Спасибо, что воспользовалась услугами нашей компании.

Негромкое хихиканье стихло – она отъехала.

Какого черта?

Я немного постояла снаружи, собираясь с мыслями; я дома – от этой мысли чуть закружилась голова. Да, я страшно злилась на Мардж, однако поняла одну вещь: я справилась. Мне вдруг стало ясно: все мои поступки и надежды за эту последнюю неделю – все это правильно.

Я взмахнула руками.

– Да, блин!

А потом поняла, что замерзла.

Блин. Платье.

Ну, да, для мамы прошло тридцать лет. Может, она и не вспомнит это платье. Но мама всегда вела учет своих нарядов, как другие люди ведут учет своих заболеваний. Шагая к дому, я вытащила шпильки из волос и попыталась стереть тени с век.

Прокралась за угол – там росла жасминовая изгородь, заглянула в окно кухни.

Пусто. Я бросила взгляд на экран телефона. После нашей ссоры прошло всего минут десять, видимо, мама еще в пути.

Войдя в дом, я ринулась наверх, к себе – мама могла появиться в любую секунду. Стащила с себя платье, запихнула на дно корзины с грязным бельем. Потом, подумав, снова сунула руку в корзину. Вытащила, аккуратно свернула. Спрятала в ящик под свитера.

Винтажное все-таки.

Увидела в зеркале свое осунувшееся лицо, попыталась пригладить волосы, а то мама подумает, что на меня по дороге напали. Стерла с щеки остатки блеска и тут вдруг заметила одну вещь.

Возле зеркала стоял длинный узкий столик с семейными фотографиями. Единственное место, где мама разрешала выставлять их напоказ. Говорила, что фотографии по всему дому – «пошлость». Тут стояли детские снимки, мои и Джулиана. Свадебные портреты родителей. Семейная история сквозь года.

Но заметила я совсем другое.

Я схватила изящную серебряную рамочку, куда были вставлены старые мамины фото – они с Грейс в детстве, старая черно-белая фотография бабушки с дедушкой в Корее. Мамина фотография перед выпуском. И вот овальный снимок – мама и я. На школьном балу.

Я в красном платье, половина лица комично прикрыта рукой, а мама старательно позирует рядом.