Форма реальности. Скрытая геометрия стратегии, информации, общества, биологии и всего остального

Подросток Берни Вебер[234] – математический гений. Вашингтон, ЦРУ и Йельский университет внедряются в Милуоки, чтобы похитить его. Они хотят узнать его секрет разложения простых чисел.

(Если вы не засмеялись над последним предложением, остановитесь и хорошенько подумайте над математической задачей, с которой, как предполагается, справился Берни.)

У МЕНЯ – ГОСПОДЬ БОГ

Программа «Чинук» играла в шашки лучше кого-либо из ныне живущих или живших на земле. Однако это не означало, что победить ее нельзя было в принципе. Возможно, где-то в глубинах дерева шашек скрывалась какая-то превосходная стратегия, неизвестная человеку и машине, которая могла привести к чемпионству. Единственный способ полностью это исключить – проанализировать шашки до самого конца, чтобы узнать, какой буквой обозначить корень дерева. К какому из трех типов игры относятся английские шашки? Всегда побеждает первый игрок? Второй? Ничья?

Давайте я не стану испытывать ваше терпение. Будет ничья. С математической точки зрения шашки – это более или менее масштабная двухцветная версия крестиков-ноликов. Два игрока, которые никогда не ошибаются, не выиграют и не проиграют, всегда сыграют вничью. Возможно, это не станет большим сюрпризом для последователей Мариона Тинсли, который, как вы помните, ошибался крайне редко. Его конкуренты тоже ошибались ненамного чаще. И когда два таких почти идеальных игрока встречались за доской, партии в основном заканчивались вничью. В 1863 году Джеймс Уилли, шотландский чемпион по прозвищу Пастушок[235]

, встретился в Глазго в матче за звание чемпиона мира с Робертом Мартинсом из Корнуолла. Они сыграли пятьдесят партий, и все вничью. Причем двадцать восемь[236] были совершенно одинаковыми – ход в ход. Скукотища! Такая ситуация вынудила ввести в английских шашках систему ограничений: теперь первые два хода выбирались наугад из набора разрешенных дебютов, что уменьшало вероятность хождения игроками по одним и тем же проторенным дорожкам дерева, поднимаясь к одному и тому же листу. Однако после того, как в 1928 году Сэмюэл Гоноцкий и Майк Либер[237] сыграли сорок ничьих подряд в матче на ставку в 1000 долларов в отеле Garden City на Лонг-Айленде в Нью-Йорке, пришлось перейти к нынешнему ограничению с жеребьевкой первых трех ходов, которые выбираются из 156 вариантов с названиями вроде «Ужасный Эдинбург», «Хендерсон», «Глушь», «Ад Фрейзера» или «Твистер Оливера»

[238]. Но даже с такой жеребьевкой количество ничьих в современных турнирах по английским шашкам значительно больше, чем побед или поражений[239].

Однако это всего лишь куча эмпирических свидетельств; совсем другое дело – строгое доказательство того, что ни у одного из игроков нет выигрышной стратегии, которую каким-то образом умудрились упустить целые поколения мастеров шашек.

Программе «Чинук» было всего пять лет, когда она отобрала шашечную корону у Мариона Тинсли в 1994 году. Пройдет еще тринадцать лет, прежде чем Джонатан Шеффер и его команда докажут, что Тинсли не может обыграть «Чинук». И никто другой не может. И уж точно не вы.

Хотя можете попробовать! «Чинук» трудится день и ночь на своем сервере в Эдмонтоне (провинция Альберта), встречаясь со всеми желающими. По ходу игры он спокойно оценивает свою позицию. «У “Чинука” есть небольшое преимущество», – сообщает он. Затем: «У “Чинука” большое преимущество». А через семь ходов в той партии, которую я играю, пока пишу эти строки: «Вы проигрываете». Это означает, что вы достигли позиции, которую программа со своей всеобъемлющей точки зрения обозначает буквой В. Это не значит, что вы должны прекратить играть! Машина терпелива. Куда ей деваться? Можете сделать еще ход. «Чинук» двигает свою шашку и снова предупреждает: «Вы проигрываете». Продолжайте, пока хватит выдержки.