Фрай Уэнсли – на службе тайного министерства

Шерон неровно покраснела, вызывающе подошла к своему родичу и произнесла:

— Запомни, Эшли, ты жив только благодаря мне, я ценою жизни умыкнула тебя из лап правоохранителей, я согласилась на тот брак из боязни за тебя, а теперь проваливай отсюда, пока во мне не созрел план нежданного возмездия.

Ласко отступил, его стальные глаза неприятно сощурились, но он не заговорил с ней и задумчиво вышел. Шерон недовольно села, что она теперь предоставит Чарльзу? Этот человек надеялся в ближайшие дни разобраться с министром и по праву занять его пост. Он будет гневаться, возможно ее накажет, устроив обыски в шпионском департаменте и Шерон придется отчитываться перед Барли, а потом страдать от припадок сэра Чарльза, обзывающего ее глупой женщиной. А еще надобно словить оборотня, вероятней всего, его память уже вернулась к молодому человеку, и он ее может уличить во лжи и небольшой подмене памяти, все же ее муж оставил старательной ученице хорошее приданное — министерство с многими полезными кабинетами. Сам маг Корнелиус Фабрэй никогда сего жилища не покидал, за исключением нескольких выездов, в одном из которых он раздобыл себе жену, не очень праведным способом, но эффект от того был положительным, а теперь дама продолжает его дело и находит в том невероятную пользу для себя. Одно печалит — давящие на нее мужчины, окруженные ореолом власти.

Ее рука достала небольшой колокольчик и позвонила в него, сразу же появились несколько представителей «благородного занятия», которым дама дала небольшое задание — словить разгуливающего по городу оборотня.

В это самое время граф и министр покинули шпионский департамент, кривясь от трущоб, что их окружали. Министерство находилось в помещении бывшего зала-музея, и отнюдь не загроможденном старыми домами, районе. Деловой вельможа приказал извозчику катить на Ковент-гарден и немного расслабился, наблюдая, как меняется архитектурный пейзаж. Он еще пребывал в дурном настроении, разговор с графиней ни к чему не привел, она держала себя столь искусно, что невозможно было к ней подобраться. Ну как же, она и не знала о пасторе все, хотя этот кузнечик из провинции мог и утаить некоторые факты о себе, к примеру, его дядя — белый колдун с возможностями смены ипостаси, значит, и племянник мог унаследовать подобный дар, только им не пользовался до означенного времени.

— Марк, я бы сейчас хотел, чтобы ты пригласил Констанцию. Люблю ее целебные руки, от этой шпионки у меня разболелась голова, я чувствую, что это мигрень и мне надобно расслабится.

— Хорошо, ваша светлость. Констанция сегодня будет у вас, она-то преданна нам душою и телом, — последние его слова произносились с кривой ухмылкой, видимо, джентльмены могли вспомнить не только расслабляющие массажи.

Они доехали до подъезда родного министерства и уже вышли из кареты, заплатив извозчику. Только путь им преградили. На крыльце стоял непонятный тип в бордовой сутане и тяжело дышал. Это дыхание напоминало глухое рычание загнанного, лютого зверя. Лицо он свое не показывал, но господа и так догадались, что перед ними один из последователей Скарабея, наверное, присланный от имени Оракула. Опять этот оккультист собирается говорить и просить:

— Как же мне надоели эти «праведники и паломники», наши церковники меньше раздражают, с ними хоть можно договориться, а этим все мало. Дело не сделали, зато деятельность развернули, что я до сих пор не могу унять гнев королевы.

В этот самый момент стоящий оккультист снял капюшон, перед взором господ предстало бледное лицо, впрочем, оно было им небезызвестно.

— Ба, неужели к нам пожаловал сам епископ Глостерский. Какими судьбами? Впрочем, нужно разговаривать на нейтральной территории, без лишних ушей. Пройдемте с нами. — Марк пытался выглядеть радушным хозяином, тогда как его патрон снова презрительно скривился, ему известно было, что епископ имеет некоторые виды на должность помощника министра по артефактике, но его сын откровенный болван. Странно, что он один, без своего чада?

Епископ молчаливо последовал за ними, его взор был опущен от глаз джентльменов, а они не утруждали себя слишком разглядывать заявившегося визитера. Министр шел впереди, и двери перед ними сами распахивались, а подчиненные смиренно расступались. Марк светился любезностью, а его сопровождающие предпочитали не выдавать эмоций. От чего их бледные лица пугали неестественностью, будто это восковые маски, надетые на лик господ. Маги отличались долгожительством и медленным старением, от чего превращались в неестественные фосфорные существа и предпочитали отсиживаться в домах и клубах в светлое время суток, чтобы их кожа не загорала на солнце.