Фридрих Барбаросса

Поздним летом и осенью 1188 года Барбаросса надолго задержался б саксонских землях и в Плайсенланде, неустанно трудясь ради того, чтобы обеспечить здесь упорядоченность властных отношений. Отпраздновав Рождество в Егере, он тут же отравился в Нюрнберг, где издал направленный на укрепление земского мира закон против поджигателей, с подробными Предписаниями, касающимися штрафов за мародерство^[421]. В те же дни его посетили посланники византийского императора Исаака II Ангела, сельджукского султана Кылыч-Арслана II Иконийского и сербского великого жупана Стефана Немани. Уже с майнцского «хофтага Иисуса Христа» Фридрих отправил послов в Венгрию, Византию и Иконий (современная Конья), чтобы должным образом обеспечить предстоящий проход крестоносного войска через их земли. Штауфеновская дипломатия

^[422] тем самым налаживала отношения с теми зонами, контакты с которыми были недостаточными или даже откровенно плохими. Без сомнения, государь совершенно сознательно использовал во время этих переговоров те противоречия, которые существовали между этими властителями, не выпуская при этом из виду высокую цель крестового похода. Во всяком случае, именно в Нюрнберге удалось привести к успешному финалу развивавшуюся на протяжении нескольких месяцев дипломатическую активность. Получив заверения в совершенно мирном характере намерений (соответствующую клятву дали герцог Фридрих Швабский, герцог Леопольд V Австрийский и епископ Готфрид Вюрцбургский), византийский посланник гарантировал беспрепятственный проход через болгарские перевалы, необходимое снабжение войск и заблаговременную подготовку судов для переправы через Геллеспонт. В качестве маршрута крестоносного войска был определен, таким образом, тот же самый путь, которым более сорока лет назад проследовал сам Барбаросса во время крестового похода своего дяди Конрада III. Очевидно, была предпринята также попытка напрямую связаться с султаном Саладином, хотя свидетельства об этом содержатся лишь в высшей степени спорных источниках и мусульманскому князю едва ли могли быть сделаны предложения, которые бы его удовлетворили^[423]

.

Император твердо придерживался своих планов относительно крестового похода. Готовность освободить Гроб Господень охватила теперь уже большую часть христианского Запада. Кроме того, в последние месяцы своего пребывания в Германии Фридриху удалось серьезно расширить непосредственно территориальную основу владычества своего дома. После смерти последнего графа Зульцбаха в январе 1188 года он в срочном порядке принял наследство этого дома — в соответствии с договорами, заключенными между ним и епископством Бамбергским еще в 1174 году. Барбаросса лично приехал из Нюрнберга в Ханбах на Фильсе, в сердце зульцбахских земель^[424]. Еще за год до того императорский сын Оттон, уже получивший в лен доставшееся Штауфенам в 1173 году графство Ленцбург, удостоился титула графа Бургундского. Тем самым было обеспечено сохранение наследства его матери, расширенное за счет большой области в швейцарских землях вплоть до альпийских перевалов

^[425]. Равным образом и Генрих VI по императорскому поручению был отправлен в Бургундию, чтобы окончательно поставить на колени графа Вильгельма Женевского, с 1186 года находившегося в опале. В этом он, впрочем, не достиг успеха. Бургундии предстояло еще долгое время являть собою очаг волнений, во многом по причине затянувшегося на годы конфликта с Гумбертом III Савойским^[426]

. Возведение императорского сына Оттона в графы, а затем в пфальцграфы этой области следует, таким образом, рассматривать как существенный компонент мероприятий, направленных на ее замирение.

Весной государь избрал местом своей резиденции родовые владения своего дома в Эльзасе. В декабре 1187 года на смену папе Григорию VIII с его длившимся всего несколько недель понтификатом пришел Климент III. С восшествием нового папы возродилась давно и тщетно лелеемая надежда осуществить императорскую коронацию наследника трона и его норманнской супруги^[427]. И хотя этим была бы достигнута столь долго преследовавшаяся цель штауфеновской дипломатии, Фридрих поначалу удовлетворился папским обещанием. О поездке Генриха VI в Рим перед самым началом крестового похода нечего было и думать. В Хагенау на Пасху 1189 года (9 апреля) император принял «суму и посох пилигрима», как красиво сказано у Гислеберта Монсского^[428]. Затем в субботу он направился в Регенсбург, где, согласно договоренности, должно было собираться крестоносное войско.