Фридрих Великий

Принц Генрих отправился в поездки в сентябре 1770 года, сначала в Швецию, затем в Россию. Его визит в Санкт-Петербург имел грандиозный успех. Он прибыл туда в октябре и оставался более трех месяцев. Генрих, как, впрочем, и все, был восхищен красотой нового благородного города Петра Великого и произвел самое благоприятное впечатление на Екатерину. «Герой, — сказала опа, — он даровал мне свою дружбу» — и очаровал ее. Генрих, которого часто подозревали в гомосексуализме, обычно умел произвести впечатление и на женщин, и на мужчин, все зависело от того, на кого он обратил свое внимание. Позднее, в 1776 году, принц вновь нанесет визит по ее приглашению. Он обсуждал политические вопросы с императрицей и Паниным, найдя русские требования к туркам весьма умеренными.

Когда настанет время для реальных переговоров, то, как полагал Генрих, посредничество может оказаться полезным, если, конечно, удастся найти приемлемых посредников. Последнее составляло проблему. Фридрих считал самой большой трудностью уговорить Россию согласиться на кандидатуру Австрии. Король иногда заявлял, что больше не настаивает на прусском посредничестве, хотя прежде активно продвигал и твердо верил в его приемлемость для турок, несмотря на то что Пруссия является верным союзником России. Он был совершенно искренен, говоря, что сделал бы все, чтобы содействовать миру, но отдельные связи могли иметь обратный эффект, в том числе и его собственные связи. С другой стороны, Австрию — а он теперь усердно проводил идею об австрийском посредничестве — считали привязанной к Франции и Испании, к тому же опа, к беспокойству Фридриха, возобновила договор с турками. Британия временами казалась заинтересованной играть роль посредника, но это потребовало бы участия в качестве противовеса Франции и автоматически привело бы к оппозиции России. Было непросто найти посредников, чьи интересы не вызвали бы немедленного недоверия или не сводили бы на нет готовящиеся переговоры. Принц Генрих иногда исполнял роль связного между Екатериной и Фридрихом.

В качестве советников Фридрих и Генрих играли полезную и прагматическую роль. В конце 1770 года русские, одержавшие над турками в июле решающую победу, выдвинули предложение о придании Молдавии и Валахии статуса спорных земель, что, как они полагали, могло стать шагом на пути к урегулированию конфликта; одновременно княжества избавились бы от власти оттоманов. Фридрих — через Генриха — дал попять Екатерине, что это предложение, будучи выдвинуто tout court[309]

, может быть расценено Австрией как плохо прикрытый российский захват земель и наверняка приведет к войне между Россией и Австрией. Если он выйдет с такого рода предложениями, то потеряет доверие, и его станут рассматривать лишь как агента России; к тому же король дал ясно понять, что в таком случае, несмотря на дружбу с Россией, он не сможет считать это оправданным поводом для войны Пруссии против Австрии. В этот момент, говорил Фридрих, русские опьянены успехом. Необходимо восстановить умеренность. В личном письме к Екатерине он сообщал, что не может выдвигать перед Веной предложения, далеко выходящие за рамки ограниченных территориальных переделов на Черноморском побережье. Они еще настойчивее будут толкать турок в объятия австрийцев, с которыми у них есть договор. Затем Турция уступит Австрии Сербию в обмен на совместные действия против России, и война не только не прекратится, но и угрожающе разрастется, а все надежды на австрийское посредничество растают. В первые месяцы 1771 года перспектива русско-австрийской войны сильно беспокоила Фридриха. Все началось в Польше, а теперь грозило повториться и на Балканах.

* * *

Первая встреча Генриха с Екатериной в октябре 1770 года была посвящена по большей части ходу реальных военных действий. Принц обладал заслуженной репутацией опытного солдата, ненамного уступая грозному брату, и Екатерина хотела услышать его мнение. Она вскользь высказалась за установление мира, прекрасно понимая, что именно это желает услышать Фридрих; но если мир не приходит, что ей делать? Пересечь Дунай? Продолжать двигать армии на юг?

Генрих поставил ряд вопросов для обсуждения. Могли бы Молдавия и Валахия реально поддержать

армию, перешедшую Дунай? И не будет ли рельеф местности к югу от великой реки труден для действий войск? Не станет ли продвижение России на юг причиной особого беспокойства для Австрии? А возможно, и Франции? Екатерина рассмеялась. Она отлично поняла, что Пруссия хочет подвигнуть ее к минимальным действиям и захватам.

«Что ж, лучше пусть будет мир!»

Потом они первый раз поговорили о Польше; и Генрих пообещал передать Фридриху точку зрения императрицы и попросить его как можно подробнее обсудить ее с Веной.