Гайдебуровский старик

Мне стало даже досадно. Ведь он так мне напоминал Кая из «Снежной королевы». Повзрослевшего Кая, которому так его сердце и не вернули. И вместо сердца – кусочек льда. Даже если этот лед похож на алмаз. Но с одной стороны меня это радовало. Ведь это я недавно заявлял, что в жизнь должна быть реальностью. А мистическими пусть остаются лишь сны. Но с другой стороны, я уже скучал по тому, безукоризненному, породистому следователю. С гордой походкой и высокомерным взглядом. От которого веяло и опасностью, и надежностью одновременно. А в-третьих, я уже начинал что-то соображать. Похоже, Роман когда-то попал в ту же ловушку, что и я. Так же не убил старика. И так же занял его теплое местечко, чтобы жить не просто хорошо, а очень хорошо. Но его, как и меня стала тяготить старость антиквара. Только я не мог взять в толк, почему он сумел сохранить молодость. В отличие от меня. Здесь обозначались явные расхождения в сценарии наших поступков, действий и эпилогов. Впрочем, я еще успею его об этом спросить. Ведь теперь я веду дело. И теперь он у меня в руках.

Я, как и положено, обвинителю, сложил руки у себя на груди. Не хватало жилетки. Мне снова так хотелось изобразить холодный аристократический взгляд, но не получилось. Английский костюм был на Романе. И сидел на нем бесподобно. Тогда я решил горделивой походкой пройтись взад-вперед по комнате. Но мешала сутулость. Болела спина. И ноги тяжелели. Молодость была для Романа.

– А зачем ты меня хотел подставить? – мой вопрос так и не зазвенел льдинками. Не умел я, черт побери, перевоплощаться!

– Да нужен ты мне! – Роман махнул рукой. – Впрочем, просто так с бухты барахты не следует убивать стариков. Старость следует уважать! Поэтому не зря я тебя проучил. Страх иногда идет на пользу! Теперь задумаешься, прежде чем на долгожителя руку поднимешь следующий раз.

– Следующий раз я скорее руку подниму на…

Я поднял руку и потряс кулаком перед носом Романа. Моя рука была морщинистой, вялой. И страха не вызывала. Роман расхохотался. У него по-прежнему была красивая белозубая улыбка. И металлический смех.

Дина, молча следившая за нашим словесным поединком, наконец, не выдержала и подскочила к Роману.

– Может, ты и игрок! Но здесь не казино! Поищи казино на большой дороге. Как и положено бандиту! А нам ответь, во что ты играешь! Зачем тебе Гришка! Что ты от него хотел! Если трупа даже не было!

– Да не нужен мне твой Гришка. Просто мне нужен глобус. И все. Я хотел его честно купить, но не успел. Его эта мымра уже купила.

– Глобус? – я нахмурился. – Зачем? Не понимаю. Ты мог запросто в любой миг меня обокрасть. Глобус не самая дорогая вещь в этом доме. Или ты любитель волейбола?

– Я любитель путешествий. И мне нужно знать, куда идти. И куда возвращаться.

– Ну и купил бы в соседнем магазине. Там и дешевле, и качественнее. И настоящее. И напольные, и настольные, какие хочешь. И с видом земли и с видом звездного неба. На любой вкус. И крутятся даже. А это…Этот же так, сувенир.

Я даже проникся к Роману. Мне почему-то захотелось, чтобы он непременно, прямо сейчас приобрел глобус. Я даже был готов пойти с ним за покупкой, не смотря на радикулит. Мне уже тяжело ходить. Но он… Он такой молодой и легкий. Если он так любит дороги. Этот клуб золотистой пыли от них летом. Этот зимний серебристый пар от них зимой. Эту весеннюю слякоть и осенние лужи в разноцветной листве.

– Глобус, – это еще и орудие несостоявшегося убийства.

– Роман жестоко прервал мои романтичные мысли. Убийство как-то мало вписывалось в мечту о дороге. Хотя почему-то говорят, что разбойник с большой дороги. Интересно, почему? Мне кажется разбойничать легче на узеньких, маленьких тропах. А на больших дорогах лучше гулять большой компанией и петь во весь голос. Правда, мне не приходилось. И все же…

– И все же я хотел бы иметь именно этот глобус, – голос Романа стал настойчивее и взгляд холоднее. – Он для меня в некотором роде сувенир. Так сказать – память. Моя специфика – мошенничество. И убийства не каждый день совершаешь. Я вообще никого не убивал, ни мухи, ни таракана. А так… поставлю я его у себя в комнате. И буду любоваться. Разглядывать со всех сторон. Изучать страны и континенты. И, возможно, даже думать о зле, которое могу причинить людям в этих странах и континентах. Но уже никогда не причиню. Потому что в моей комнате глобус. Участник несостоявшегося убийства. И я увижу на нем горы и реки. И могу подумать, почему бы вместо того, чтобы воровать и мошенничать, не отправиться туда. Взойти на пик самой высокой горы, чтобы сорвать единственный цветок для девушки, которую я еще не встретил. Или посидеть у реки под ветвистым деревом вместе с девушкой, которую уже встретил.

Теперь передо мной стоял не первый Роман-аристократ, ни второй – Роман-аферист. Он был третий – Роман-романтик, которому под стать самому писать романы. И я ему верил еще меньше. Я не мог понять, кто он на самом деле.