Гайдебуровский старик

– Нет, не убедил, – Дина поддержала мое недоверие и, распростерши руки, заслонила собой глобус, – Может ты и любитель дорог. И единственного цветочка на горе и девушек у реки. Но глобус здесь ни при чем.

– Я заплачу, – резко ответил Роман. И его ненастоящие глаза сузились. Я не знал, что линзы настолько сужаются. – Я много заплачу. В два, три раза дороже, чем вам за него дали! В конце концов, зачем он вам нужен! У вас все есть! И в конце концов, не все ли равно кому вам его продать!

– Мы не можем продать то, что уже давно продано. Мы его только можем вернуть законному владельцу. – Я пожал плечами. И почему-то зевнул.

Пожалуй, именно зевок вывел его из равновесия. Если бы я грубо отказал, или рассмеялся ему в лицо, он бы так не взбесился. Но я вдруг в самый ответственный момент. Просто так. Ни с того, ни с сего, взял и равнодушно зевнул… И даже не удосужился прикрыть рот рукой. Но не специально! И этот парень, который носил исключительно английские костюмы, выдержать подобный выпад не смог. И бросился на меня с кулаками. Я уже приготовился отразить кое-как удар. Как вдруг грохнула музыка. Она была такой громкой, такой неожиданной, так некстати. И мы втроем застыли на месте. Тася с распростертыми руками, защищая глобус. Роман со сжатыми кулаками, один из которых был уже у моего носа. Я с ладонями, вытянутыми вперед. Мы стояли посреди этого хаоса оглушающих звуков и тупо переводили взгляд друг на друга. Мы не знали что делать. Это длилось две секунды, а возможно, три. Но этого было достаточно, чтобы передохнуть и успокоиться.

А потом мы с Диной, как по команде, прильнули к окну. И даже открыли форточку, через которую влетели вихрем оглушающие звуки оркестра. Мы действовали инстинктивно. Нам не терпелось узнать, откуда эта музыка и зачем. На улице, напротив кафе «У Косулек» было полно народа. Музыку вдруг перебили сирены машины. Люди расступились. И из белого лимузина, украшенного ярко красными розами, выплыла жена Косулька. Венок из белых роз был воздвигнут как корона на неимоверно кудрявую голову. Единственное украшение. На остальной наряд, похоже, не хватило, нет, не денег, а духу выложить деньги. Косулька величественно протянула руку своему мужу. Тот покорно принял ее помощь. И вышел из машины. На его толстый самовязаный свитер с широким горлом была прицеплена черная «бабочка». Косульки, взявшись под руки, заковыляли к кафе. В своих кривеньких одинаковых сапожках. Они напоминали двух откормленных поросят, которых подадут к ужину. Но они об этом еще не знают.

– Что это? – только и спросил я. Неизвестно у кого. Мне казалось, никто не может знать, что это.

Но Дина неожиданно ответила.

– Свадьба. Неужели не видишь? Музыка, венок из роз и «бабочка». Неужели не понятно.

– Свадьба? Какая? Серебряная или золотая?

– Обыкновенная. Просто свадьба. Они решили пожениться. Они же долго были женихом и невестой. И он за ней долго ухаживал. Ну, как положено… Наверное…

Я ошалел. Почему-то эта новость для меня оказалась шокирующей. Хотя в этот день на мою голову свалилось немало событий, заслуживающих большего внимания, чем какая-то свадьба каких-то торгашей. И все же. Я был сражен. Я был на все сто уверен, что ни муж и жена. Они словно уже родились мужем и женой. Им закон был не писан. И штамп в паспорте не обязателен. Словно им давно уже кто-то этот штамп о законном браке поставил на лбу. Им не нужно было встречаться, бегать друг к другу на свидания, целоваться и признаваться в любви. Им не нужно было назначать день свадьбы и жениться. И носить обручальные кольца. Они изначально родились мужем и женой. Так бывает. Однажды, в один солнечный (или пасмурный) день. На большой (или маленькой) дороге. В ресторане (или столовой) встретились муж и жена. Не любимый и любимая, не жених и невеста. А супруги. Едва завидев друг друга, они тотчас поняли, что можно обойти весь земной шар. Вдоль и поперек. Можно даже поставить какой-то штамп в паспорте о браке с другим, может, более достойным. Но все равно никого не встретить другого. Только друг друга. Пройтись по кругу земли и вернуться в исходное положение. Так и Косульки. Поговорки напрасными не бывают. И пошлыми тоже. Это про Косулек. Две половинки встретились. Именно половинки. И стали одним целым. По отдельности они не смотрелись. Грустно было даже представить их в одиночку. Словно разрезанный пополам глобус. Когда у каждой половинки появляется край. Нелепо и бессмысленно. И главное – не научно. Глобус может быть только целым. Края земли не бывает. Это еще доказал греческий философ Эратосфен. А потом уже Магеллан проверил.

Вот поэтому я с открытым ртом смотрел на эту свадьбу. Она была ни к чему. Вопрос брака был для них давно разрешен. Пожалуй, они сами забыли, что не женаты. И только сегодня об этом вдруг вспомнили.