Галерные рабы его величества султана

— Везде. Но они как в воду канули. Мои слуги переговорил с людьми Дауда и те подтвердили, что трое ушли из его дома, да так тихо, что просто можно подумать, что они колдуны, а не обычные люди.

— Городские ворота? — спросил Адреотис.

— Перекрыты, почтенный Адреотис! Я это сделал сразу же.

— Морские порты?

— Везде мои люди. У всех купеческих иностранных кораблей на которые они могут попроситься, стоят соглядатаи.

— Хот один купеческий корабль за это время покинул порт?

— Нет. Венецианские галеры только готовятся сняться с якорей.

— Когда они желают уйти?

— Завтра.

— Нужно проверить эти суда. Подкупи капитанов и переверни там все. Я дам тебе еще людей. Мне нужны эти люди. И самое главное — мне нужен сын боярский. Ищи его!

— Все исполню.

— А какие суда покидали порт? За это время как они исчезли?

— Только две военные галеры. Но на их борт никто посторонний не поднимался. За это могу поручиться головой. Они ушли в Средиземное море.

— Горе нам с тобой, Бен Лазар, если мы не найдем боярского сына!

— А если мы его найдем? Что делать далее? Следить или схватить его?

— Хватай! Но так чтобы его не помяли. И сразу в мой дом.

— И остальных также в твой дом?

— Да. Но остальные меня интересуют мало. Хорошо если мы захватим и их, но если нет — ничего. Главное — боярский сын Мятелев.

Море: галера "Меч падишаха"

Боевая галера османского флота прошла проливы и вышла в Средиземное море. Капудап-паша Мустафа вздохнул с облегчением, когда пушки большого форта исчезли вдали. Их никто не остановил.

— Мы ушли, Абдурохман. Ушли из Стамбула!

— И мы поставили себя вне закона. Теперь мы не во флоте Османской империи.

— Это да, но мы с тобой сохранили жизни, Абдурохман. А это уже не мало. Мы с тобой попали между больших жерновов по имени Дауд-паша и Вахид-паша. И они едва не перетерли нас с тобой.

— Главное нам пристроиться среди пиратов. Не сдадут ли нас пиратские беи османам? Как думаешь?

— Нет. Такое они делают редко. Да и османским капуданам не с руки сориться с пиратскими беями из-за нас. Капудан-паша галерного флота империи не станет раздувать скандала. Идет война. А мы с тобой не большие государственные преступники. Мы ведь не враги султана.

— Главное для нас с тобой сохранить лидерство на галере. Команда сможет нас спихнуть с наших постов. Когда все узнают, что мы ушли к пиратам здесь такое начнется.

— Значит, нужно им все рассказать самим, Мустафа. И рассказать так, чтобы они поняли правильно.

— Как это сделать?

— Подумаем….

В каюте, где сидели Федор и Минка было темно. Светильник недавно погас и новый им никто не принес.

— Прошли форты! — сказал Минка. — Точно тебе говорю, что прошли. Уже часа два-три как прошли.

— И что с того? — спросил Федор.

— Мы вышли в Средиземное море, Федя! И нам пора начинать наше дело.

— Как только придет Марта, начнем. Она будет здесь, когда стемнеет.

— Уже наверняка стемнело! Это в этой каюте мы ничего не видим ночь сейчас или день.

— Марта отопрет каюту и мы сразу же отправимся на палубу, где сидят гребцы.

— А там?

— Там — дело случая, Минка. Нам или повезет или нет. Но я счастливый. И думаю, что мое счастье и на этот раз меня не обманет.

— Тако и наш батька атаман Сокол говорил. Ему такоже везло. Но в один момент предали его и схватили его бояре и показнили, Вот те и счастье.

— Не ты ли соглашался в доме Дауда рисковать со мной? Мог бы и у него остаться. Кто тебя сюда звал?

— Не думай, что я испугался. Будет, так как бог даст.

— Оно так.

— Но мы на святое дело идем, Федор. Рабов от цепей освободим. Я сам столь долго за веслом просидел. И потому я не забоюсь. Не может Господь не даровать нам с тобой удачу.

— Я же никогда рисковать не боялся, Минка. Сколь всего было за этот год, что и вспомнить сложно. Сколь всего пережито и видено мною, Минка. С Москвы прибыл я в армию и сразу стал десятником головного дозора. Сколь раз с тарами рубился и казаками Выговского.

— А за ради чего ты воевал, Федя?

— Как за ради чего? Я ведь сын боярский и в стремянном государевом полку службу нес. Я государю великому крест целовал. Тако и мой отец делал, и мой дед, и прадед.

— За царя воевал стало? — спросил Минка.

— За царя! А ты чего про сие спрашиваешь?

— Дак, атамана Сокола показнили и обвинили его в том, что он изменник царю.

— Снова ты про Сокола своего.

— Про него! Я знать хочу. Отчего царь за бояр стоит? Отчего, не простой народ? Скажи мне стрелец? Отчего, он неправду боярскую покрывает?

В этот момент двери в каюту отворились. Это Марта Лисовская открыла засов с той стороны и вошла внутрь.

— Марта! — вскричали оба мужчины. Они узнали женщину в полоске лунного света, что проник в открытую дверь.

— На палубе всего несколько матросов. Мы сможем проскольсзнуть за бухтами канатов и за мешками, что уложены по левому борту, — сказала она….

Стамбул: шелковый шнурок

Вахид-паша с трепетом увидел султанского алай-чауша который шествовал во главе большой свиты из чаушей в белых кафтанах с ятаганами в руках.

Алай-чауш на белоснежной чалме которого блестел золотой челенк — знак храбрости проявленной в бою — нес перед собой серебряный поднос, накрытый куском атласа.