Галиция против Новороссии

Что же касается первой части работы, то в ней мы попытались исследовать предысторию, причины и процесс возникновения ситуации, при которой геноцид стал в принципе возможен. Также мы пытались показать весь комплекс внутренних и международных проблем, который определял развитие событий на протяжении предшествовавшего геноциду столетия.

Еще одной важной задачей работы мы видели исследование последствий геноцида, в частности его влияние на день сегодняшний и на развитие современного украинского государства.

Мы отдаем себе отчет в том, что это лишь одна из возможных точек зрения на данное событие. Мы приветствовали бы развертывание широкой научной дискуссии по данному вопросу.

К сожалению, в последние десятилетия проблема Талергофа как проблема геноцида галицких русинов, осуществленного австрийскими властями и их местными пособниками, практически не привлекала к себе внимание украинских ученых. Это при том, что практически все документы находятся в свободном доступе и даже опубликованы в Интернете.

Некоторое количество публикаций в прессе, носящих к тому же ярко выраженную партийно-политическую окраску, не могут заменить глубокого научного исследования, невозможного без серьезной дискуссии.

Надеемся, что данная работа выполнит роль позитивного провокатора этой дискуссии и, в конце концов, украинское общество получит всеобъемлющее качественное научное исследование одной из крупнейших трагедий нашего народа, последствия которой до сих во многом определяют политический ландшафт Украины.

Часть II

Галиция против Новороссии

Введение

В первой части данной работы, посвященной геноциду галицких русинов, мне не случайно многократно довелось проводить параллели с современной ситуацией. Несмотря на то что главы, посвященные Талергофу и Терезину, писались во второй половине 2013 года, а весь раздел был закончен к декабрю, уже тогда было видно, что ситуация на Украине развивается в точном соответствии с австрийско-галицийскими стандартами столетней давности.

Точно так же единый народ разделился на русофилов и украинствующих. Точно так же русофилы постепенно, но достаточно быстро стали идентифицировать себя как русских, в то время как украинствующие, независимо от их реальной этнической принадлежности (русские, армяне, грузины, евреи), столь же быстро принимали галицийскую идентичность. Возникла, правда, прослойка, которая определяла себя, как малороссов – отдельный и от русских, и от галичан этнос, но она была невелика и рассматривалась как чужая и русской, и галицийской частью Украины. Точно так же русские готовы были жить в одной стране и с малороссами, и с галичанами и даже называться вместе с ними украинцами, готовы были создавать из мешанины осколков разных этносов политическую украинскую нацию и строить ее государство.

Точно так же галичане и огаличанившиеся украинствующие видели врага и в малороссах, и в русских. Они считали настоящими украинцами только себя. Они видели в русских Украины русифицированных украинцев, забывших свой язык и культуру, и называли их янычарами и манкуртами. Они считали, что у людей, настаивавших на своей малороссийской идентичности рабская психология, побуждающая их, формально оставаясь в лоне украинской культуры, склоняться перед политическим и культурным доминированием Москвы. Наконец и методы решения «украинского вопроса» они собирались применять те же самые, что и первоукраинцы на австрийской службе и под австрийским руководством в 1914 году.

На первом этапе – ползучая украинизация и захват командных высот в СМИ, образовании, культуре – в общем, в идеологическом блоке, задающем направление развития государства и определяющем его стратегические цели. На втором – насильственная украинизация с задействованием всей мощи аппарата унитарного государства и без обращения внимания на законы, гарантировавшие равенство прав разных национальных групп Украины. Наконец, на третьем этапе, когда стало понятно, что ни ложью, ни уговорами, ни административным насилием невозможно решить вопрос построения «украинской Украины» (именно такую цель официально ставили перед собой галицийские идеологи и, с их подачи, украинские власти), проблему стали решать при помощи геноцида русской Украины. И опять вопрос ставился, как сто лет назад во время геноцида 1914–1917 годов: уничтожение, эмиграция или переформатирование в украинца.