Гамбит. Конь без масти

– Что же это за место, где так ты вызываешь меньше вопросов? – поинтересовался обеспокоенный отец столь явными переменами в настроении отпрыска, у которого полная апатия сменилась резким желанием деятельности, и все это происходило без стандартного костюма, то есть в пределах личности Адама, а никак не публичной личности без единого изъяна.

Что скрывать, Грегори уже не первый год беспокоил вопрос душевного здоровья Адама. Пребывание им в ипостаси мистера Тотального Контроля, имевшего гораздо более серьезные, нежели сам Адам Ларссон, отношения и взаимодействия с окружающими, уверенности в его психическом равновесии никак не добавляло. Что не делается – все к лучшему, и возвращение Адама к собственному «я» безоговорочный прогресс, но просто так убрать его контроль в шкаф теперь уже не получится. Когда-никогда его скелет вывалится оттуда.

– Я приеду Пэлисейдс, – подытожил Адам, бросив слова в закрывающиеся двери лифта. – Скажи матери, пусть приготовит что-нибудь мясное, – и на этом месте Грегори одной рукой схватился за сердце, а другой за телефон и больше спрашивать ни о чем не стал.

Оставляя отца в радостном расположении духа, Адам перешел к выбору машины. Выбор из автопарка с моделями на любой вкус пал на наименее приметный седан, и, выехав на нем за ворота, Адам направился в старый город.

Iron End не радовал своим видом и ночью. Черные прогалы улиц меж домами зияли огромными черными дырами. Сделав шаг в них, будто шагал в бездну, не зная, что тебя ждет. Вот только Адам знал. Он видел эту бездну. Она отражалась в его глазах, манила, звала, и он почти шагнул в нее. Но ведь почти не считается? Так ведь это работает, верно, Адам?

Туман над Нордэмом сгустился с наступлением холодной ночи. Тени, правившие здесь с приходом темноты, растворились во мгле, затянувшей город. В этой части Нордэма туманы всегда были сильнее, чем в остальных. Может тому способствовали выбросы предприятий, металлическая пыль, взвешенная в воздухе и конденсировавшая влагу, а может Нордэм просто хотел скрыть наименее приглядные свои части от взглядов обывателей, пряча непредназначенное для чужих глаз за молочной пеленой.

Фонари, и без того светившие через один, а то и через десять, виднелись яркими точками, словно далекие звезды на хмуром и пасмурном небе и ничуть не помогали в продвижении по пустынным и мрачным улицам. Бросив машину возле пристани на Причале Металлистов, Ларссон свернул к бару Half-wolf, пробираясь сквозь туман, серебрившийся в луче фонарика. После глубокого вдоха во рту почувствовался вкус металла, и Ларссон только плотнее натянул шарф на лицо, включая дальнобойный режим фонаря и проверяя улицы на наличие прохожих. Никого. В Железном Тупике все словно вымерло этой ночью. Бар Бешеных Псов больше не ждал у себя гостей, да и местные люди не спешили выходить на улицы, после того, как узнали, что случилось с Кирой Ван Смут. Лишь крысы лениво шныряли от бака к баку и искали, чем поживиться, но теперь им еще долго придется довольствоваться разве что обметками из помойки.

Ларссон подошел к нужному повороту, не встретив по дороге сюда ни одного человека. Ограждение экспертов уже сняли, но кровавые нити на брусчатке, выхваченные лучом фонаря, четко указывали на место гибели несчастной Ван Смут. Осторожно ступая между ними, Ларссон обошел пятно, растекшееся от тела по огромному радиусу, превышавший рост самой женщины, и растащенное лапами и шерстью съедавших женщину крыс. Дышать в густом тумане через шарф оказалось непростой задачей, и Адам стянул его с лица, тут же пожалев об этом. В нос ударил мерзкий запах смерти, мусора, плесени и чего-то еще. Это «что-то» кольнуло его изнутри и заставило вдохнуть глубже удушливую вонь. От смрада и низкой концентрации кислорода во вдыхаемом воздухе у него начала кружиться голова, и будто издалека он услышал цокот мелких коготков, подбиравшихся к нему со всех сторон.

Так и умерла Кира. Стоя прямо здесь, а под ее ногами была многотысячная армия невидимых охранников бара от нежелательных гостей. Когда что-то коснулось ноги Ларссона, он опустил фонарь, чем ничуть не распугал сновавших сторожей, зажимавших его в плотное кольцо посреди подворотни. «На хрен», – заключил он, и, не желая постигнуть участь несчастной Ван Смут, Адам вышел из переулка так же легко, как и вошел. Он смог это сделать, а Кира нет. Странно. Знакомый запах опять щекотал ноздри, и память толкала в сторону разваленного пирса, откуда он пришел.

Проделав недолгий путь, Адам вышел на Причал Металлистов отсвечивая территорию фонариком, где стояла только его машина. Ни единой живой души. Ни рыбаков, ни местных работяг, встречавшихся здесь в дневное время. Только разукрашенный киоск мексиканского фастфуда и старые корабельные якоря вдоль пешеходной зоны, выглядывавшие из тумана острыми шипами.