...От одеяла, которым укрылась Мэлет, пахло железом, сыростью, конским и человеческим потом. Эльфы очень остро ощущали запахи, и некоторым из-за этого было трудно общаться с людьми. Но сейчас эти мысли казались Мэлет недостойными. Люди спасли её. Спасли. И...
Мальчик рядом посапывал, потом - тихо вскрикнул и дёрнулся, выпростал руку - с неровно, но тщательно обрезанными (явно ножом) ногтями, плохо отмытую и побитую; нашарил меч, сжал рукоятку. Потом пальцы расслабились. Мэлет ни за что не позволила бы себе проникнуть в его сны, но она касалась их краешка - всё равно что войти в реку или сидеть на берегу и смотреть на текущую мимо воду. Сны были стремительные, изменчивые и живые, как пролитое неосторожным учёным жидкое серебро. Эльфы, которые спят редко, а могут и вообще вообще не спать подолгу, не видели таких снов. Их грёзы наяву были плавными и спокойными. А здесь...
Мальчик что-то тихо сказал на непонятном, но красивом языке. Для эльфов слова талиски были слишком быстры и коротки, слова адунайка - слишком неблагозвучны. Этот язык был другим.
Мэлет перелегла на бок и стала смотреть в светлый затылок человеческого мальчишки.
* * *
Утром подморозило. Начало июня, блин, нариэ по-здешнему... Одеяло прихватило к земле, и даже торчащие из-под плаща сапоги побелели (во сне мальчишке привиделось, что он опять идёт босиком по ледяной каше). Гарав закутался с головой и проснулся только когда холодно стало уже совсем, никуда.
Тогда он откинул плащ и сел.
Утро было пронзительное, ясное, всё кругом покрыл иней. Солнце еле-еле поднялось краешком над горами, тонкой зубчатой линией поднимавшимися на востоке. Горел костёр, около него Фередир подкидывал в пламя клубки сухих былок. А...
А больше никого не было. Ни Эйнора, ни эльфов.
Гарав и сам не ожидал, что ему вдруг станет так - до боли в груди, до слёз на глазах и тугого шнурка, перетянувшего горло - плохо
.Ёжась и переглатывая, он подошёл к костру, хмуро кивнул так же кивнувшему в ответ Фередиру. Обнял и погладил голову подошедшего Хсана, потом поцеловал и слегка оттолкнул - иди. Конь вздохнул и пошёл к Азару, который хрустел ячменём, сунув голову в торбу.
Оставленная с вечера в котелке вода подёрнулась льдом, мальчишка проткнул его пальцем.
- Не студись, я квенилас заварю, - сказал Фередир и бросил в булькающую на огне воду котелка несколько скрюченных чёрных листочков. Они упруго распустились, закрутились, вода начала коричневеть - спиральными струйками. - Эти... эльфы оставили.
- Чай! - обрадовался Гарав, ощутив знакомый запах - только более сильный и приятный, чем он привык.
- А? - Фередир поднял голову.
- Нет, ничего... - Гарав присел рядом на корточки, втянул запах заваривающегося чая. - А где все?
- Эльфы уехали на юго-запад, - Фередир махнул рукой. - В Артедайн, а оттуда будут добираться до Раздола. Эйнор их проводит - недалеко, сказал, что к полудню вернётся.
- А чего не разбудили? - сердито и глупо спросил Гарав. Фередир удивился:
- Эйнор сказал - ты вчера поздно лёг. А что?
- Ничего, - буркнул Гарав и опять потянул ноздрями воздух. Фередир зачерпнул кружкой тёмную кипящую жидкость, поставил на иней. Зачерпнул вторую, потом - снял котелок с огня. И сказал:
- Что-то мне не нравится. Вообще не нравится. И Эйнору, - Фередир говорил отрывисто. - Плохо что-то.
- Мы что, вернёмся назад? - Гарав передвинул кружку к себе. Фередир покачал головой:
- Ну нет. Но вполне можем не вернуться.
- Ну... - Гарав пожал плечами.
И вдруг как-то очень обыденно понял, что это будет ужасно - умереть и больше ни разу не увидеть Мэлет
......Эйнор приехал, когда солнце подобралось к зениту, стало тепло и весь иней растаял. Оруженосцы сидели у костра и смотрели - почти час смотрели молча - как по мокрой равнине от дальних скал приближается всадник. Сперва как точка, потом - как маленькая фигурка, потом - как отчётливо различимый кавалерист. Потом они различили черты Эйнора и оба сразу встали.
Эйнор подъехал шагом. Соскочил, бросил поводья Фередиру, знаком показал Гараву: "Налей." Тот торопливо черпнул подогреваемый чай, подал кружку рыцарю.
- Есть будешь?
Тот, глотая, мотнул головой, сплеснул остатки под сапоги. Выдохнул.
- Сворачивайтесь, едем.
- А где... - Гараву показалось, что он сказал "Мэлет". Но он не сказал - договорил: - ...эльфы?
- Уехали, - рассеянно сказал Эйнор, глядя куда-то сквозь оруженосца. Тряхнул тёмными волосами, слипшимися от пота и сырости в длинные острые пряди. И стал поправлять сбрую на Фионе.
Лес начался чуть ближе к вечеру, после спуска в широкий распадок, уходивший вправо и влево. Мокрый и пустынный лес, чёрные ели и редкая трава, серый можжевельник и звериная тропа, видимо, почему-то знакомая Эйнору.
Эйнор кстати повеселел - точнее, стал обычным. Ехал впереди, временами тихонько посвистывал.
- И что - весь Ангмар такая пустыня? - со вздохом спросил Гарав. Фередир фыркнул, а Эйнор ответил, не поворачиваясь: