Гарри Поттер и философский камень

Гарри совсем позабыл, что им ещё предстояло получить отметки за экзамены, но отметки и в самом деле были вскорости объявлены. К своему великому удивлению, Гарри и Рон обнаружили, что они сдали очень прилично. Гермиона, конечно же, получила лучшие оценки из всех первоклассников. Даже Невиль каким-то чудом проскочил — высший балл по травоведению помог оттенить безобразное выступление на зельях. Они надеялись, что Гойл, который своей глупостью едва ли не превосходил свою злобу, наконец завалится, но и он был переведён на следующий год. Жаль, конечно, но как философски заметил Рон, всё сразу было бы даже скучно.

И вот уже их шкафы опустели, а сундуки наполнились; жаба Невиля нашлась — она пряталась в туалете, в самом тёмном углу; им раздали памятки, в которых предупреждалось, что на каникулах колдовство использовать воспрещается («Я каждый раз надеюсь, что про них как-нибудь забудут», — грустно объявил Фред Уизли). Вот Хагрид торжественно провожает их к флотилии лодочек, которые переносят их через озеро; вот они садятся в Хогвартский экспресс; болтают и хохочут, наблюдая, как пейзаж за окном становится всё менее диким и всё более ухоженным; грызут мармеладки Берти Боттс, проносясь мимо муглевых деревушек; снимают свои колдовские мантии и переодеваются в брюки и курточки; прибывают на платформу девять и три четверти вокзала Кингс Кросс.

Прошло немало времени, прежде чем все они сошли с платформы и вышли на вокзал. У турникета стоял пожилой контролёр, который пропускал их через ворота по двое и по трое, чтобы не так привлекать внимание муглей — представьте, если бы вдруг из чугунной решётки разом вывалилась целая толпа!

— Обязательно приезжай в гости, — сказал Рон. — Вы оба приезжайте. Я вам сову пришлю.

— Спасибо, — сказал Гарри. — Мне надо запастись чем-нибудь, чего я мог бы с нетерпением ждать.

Они медленно продвигались по направлению к выходу в мир муглей. Время от времени кто-нибудь кричал:

— Пока, Гарри!

— Эй, Поттер! До встречи!

— Знаменитость, — сказал ему Рон, улыбаясь до ушей.

— Только с этой стороны. Там я никто, — отозвался Гарри.

Они прошли сквозь решётку вместе с Роном и Гермионой.

— Вот он, мама, вон там, гляди!

Это была Джинни Уизли, младшая сестрёнка Рона — но показывала она вовсе не на него.

— Гарри Поттер! — завизжала она. — Мама, смотри! Мама, а я вижу у него…

— Джинни, пожалуйста, потише. И не показывай пальцем — это невежливо.

Миссис Уизли улыбнулась им.

— Ну что, дети, — год насыщенный вышел?

— Ещё какой, — сказал Гарри. — Большое спасибо за свитер, миссис Уизли, и за ириски.

— На здоровье, милый.

— Готов?

Лицо у дяди Вернона было по-прежнему багровым и усатым, и по-прежнему носило выражение плохо скрываемой ярости. Подумать только, какая наглость — на вокзале полно народу, а этот мальчишка стоит тут как ни в чём ни бывало с совой подмышкой! Чуть поодаль виднелись тётя Петуния и Дадли. Казалось, сам вид Гарри наводил на них страх.

— А вы, должно быть, семья Гарри, — сказала миссис Уизли.

— В некотором роде, — буркнул дядя Вернон. — Ну, шевелись — не целый же день тут с тобой стоять.

Он отошёл.

— Значит, э-э-э… Счастливо тебе провести каникулы, — сказала Гермиона, неуверенно глядя вслед дяде Вернону. Похоже, для неё было новостью, что на свете встречаются настолько неприятные люди.

— И не сомневайтесь, — сказал Гарри, и они с удивлением обнаружили, как по его лицу расплывается радостная ухмылка. — Они-то не знают, что мне дома колдовать нельзя. Этим летом мы с Дадли повеселимся на славу…

Послесловие переводчика