Гарри Поттер и Кубок Огня

— Послушай, — терпеливо сказала Гермиона, — всё внимание всегда направлено на тебя — согласись, это так. Я знаю, ты не виноват, — быстро добавила она, заметив, что Гарри в ярости открыл рот, — и знаю, что ты об этом не просил... но... ты пойми, у Рона куча братьев, с которыми его вечно сравнивают, а ты, его лучший друг, — настоящая знаменитость, люди смотрят на тебя и не замечают его, и он с этим мирится, и никогда не жалуется, но, по-моему, этот раз для него — просто чересчур...

— Отлично, — горько бросил Гарри, — просто великолепно. Передай ему от меня, что я готов поменяться с ним местами хоть сейчас. Передай, что я ему искренне желаю — пусть люди пялятся ему в лоб, где бы он ни появился...

— Я ему ничего передавать не буду, — отрезала Гермиона. — Сам ему скажешь, это единственный способ разобраться.

— Я не стану за ним бегать и уговаривать, чтоб он повзрослел! — закричал Гарри так громко, что с соседнего дерева в испуге снялись несколько сов. — Может, он сам поверит, что меня не на курорт отправили, когда я шею себе сломаю или...

— Не шути так, — тихо сказала Гермиона. — Это совсем не смешно. — Она была до крайности перепугана. — Гарри, я тут подумала... ты ведь знаешь, что надо сделать, да? Сразу, как только вернёмся в замок?

— Конечно, знаю — дать Рону хорошего пинка под...

— Послать письмо Сириусу. Нужно ему рассказать. Он просил сообщать обо всём, что происходит в «Хогварце»... будто ждал чего-то подобного. Я взяла с собой пергамент и перо...

— С ума сошла? — Гарри оглянулся — не слышит ли кто, — но во дворе никого не было. — Он вернулся в страну только потому, что у меня болел шрам. Если я скажу, что кто-то пропихнул меня на Турнир, он вообще, наверное, прямо в замок ворвётся...

— Ему нужно знать, — сурово произнесла Гермиона. — Он в любом случае узнает...

— Каким образом?

— Гарри, о таких новостях не молчат. — Гермиона крайне посерьёзнела. — Турнир знаменит, ты знаменитость, я удивлюсь, если в «Оракуле» ещё нет статьи о твоём участии... ты и так уже почти во всех книжках про Сам-Знаешь-Кого... а Сириус наверняка предпочёл бы узнать от тебя.

— Ладно, ладно, напишу.

Гарри выбросил огрызок бутерброда в озеро. Оба задумчиво понаблюдали, как огрызок плавает, пока длинное щупальце не утащило его под воду. Тогда они пошли обратно в замок.

— А чью сову мне взять? — спросил Гарри, когда они взбирались по лестнице. — Он же сказал не посылать Хедвигу.

— Спроси у Рона, можно ли...

— Ничего я у Рона спрашивать не буду, — сухо отрезал Гарри.

— Тогда возьми школьную — школьных всем можно брать, — предложила Гермиона.

Они поднялись в совяльню. Гермиона дала Гарри пергамент, перо и чернильницу и принялась расхаживать вдоль длинных насестов, рассматривая сов, а Гарри сел под стеной и стал сочинять письмо.

Дорогой Сириус!

Ты просил сообщать обо всём, что происходит в «Хогварце», так что слушай — может, ты уже в курсе — в этом году в «Хогварце» состоится Тремудрый Турнир, а в субботу вечером меня выбрали четвёртым чемпионом. Я не знаю, кто поместил мою заявку в Кубок Огня, — я этого не делал. Другой чемпион «Хогварца» — Седрик Диггори, он из «Хуффльпуффа».

Тут он задумался. Хотелось объяснить, какой тяжёлый камень лежит на душе со вчерашнего вечера, но облечь это в слова не удалось, поэтому он просто ещё раз обмакнул перо в чернильницу и дописал:

Надеюсь, у тебя всё в порядке, и у Конькура тоже.

Гарри

— Всё, — сказал он Гермионе, встав и отряхивая с мантии солому. На плечо ему, трепеща крыльями, опустилась Хедвига и протянула лапку.

— Я не могу послать тебя, нужно кого-то из них, — объяснил ей Гарри, оглядываясь на школьных сов.

Хедвига очень громко ухнула и взлетела так резко, что когтями больно вонзилась Гарри в плечо. Пока он привязывал письмо к лапке большой сипухи, Хедвига сидела к нему задом. Когда сипуха улетела, Гарри попытался было погладить Хедвигу, но та свирепо щёлкнула клювом и взмыла к стропилам.

— Сначала Рон, а теперь ещё и ты, — рассердился Гарри. — Я не виноват.

Если Гарри думал, что, едва все привыкнут к его чемпионству, дела  наладятся, следующий день показал, как жестоко он ошибался. В понедельник начались занятия, он больше не мог прятаться — и стало ясно, что вся школа, как и гриффиндорцы, не сомневается, будто Гарри сам подал заявку на участие в Турнире, но, в отличие от гриффиндорцев, вовсе не в восторге.