Гарри Поттер и Кубок Огня

— Я бы сказала, статью, — уставившись на Гарри, поправила Рита Вритер.

Её волосы были уложены в хитрую причёску, и на редкость туго завитые локоны странно контрастировали с квадратной челюстью. Оправу очков украшали драгоценные камни. Толстые пальцы впивались в сумочку крокодиловой кожи, ногти — дюйма два и покрыты малиновым лаком.

— А нельзя мне с Гарри немножко посекретничать, прежде чем мы начнём? — спросила она у Шульмана, не сводя взора с Гарри. — Самый молодой чемпион, понимаете?.. Это добавит красок...

— Разумеется! — с готовностью согласился Шульман. — Если, конечно... Гарри не возражает.

— Э-э-э... — сказал Гарри.

— Чудненько, — заявила Рита Вритер, и в ту же секунду её малиновые когти с редкой силой впились ему в плечо; она вытащила его из класса и отворила ближайшую дверь. — Мы же не хотим, чтобы нам мешали, а там так шумно, — проговорила она. — Ну-ка посмотрим... ах, замечательно... здесь очень мило и уютно.

Вошли они в чулан для мётел. Гарри вытаращился на корреспондентку.

— Проходи, дорогой — вот так — чудненько, — снова сказала Рита Вритер, осторожно присев на перевёрнутое ведро и с силой усаживая Гарри на картонную коробку. Она закрыла дверь, и чулан погрузился во тьму. — Ну-ка, ну-ка...

Она расстегнула крокодиловую сумочку, достала горсть свечек, зажгла их мановением волшебной палочки и повесила в воздухе; стало что-то видно.

— Не возражаешь, Гарри, если я воспользуюсь принципиарным пером? Тогда мы сможем поговорить нормально...

— Чем? — не понял Гарри.

Улыбка Риты Вритер стала шире. Гарри насчитал три золотых зуба. Рита снова полезла в сумочку и добыла оттуда длинное ядовито-зелёное перо и пергаментный свиток, который развернула на ящике с «Универсальным гигиентом миссис Шваберс». Затем сунула в рот кончик зелёного пера, с видимым удовольствием пососала и поставила его на пергамент. Перо, легонько дрожа, балансировало вертикально.

— Проверка... я Рита Вритер, репортёр «Оракула».

Гарри глянул на перо. Оно, стоило Рите заговорить, застрочило, скача по пергаменту: 

Рита Вритер, привлекательная блондинка, 43, чьё злодейское перо проткнуло множество непомерно раздутых репутаций...

— Чудненько, — в который уже раз произнесла Рита, оторвала верхний кусок пергамента, скомкала и запихнула в сумочку. Потом склонилась к Гарри и приступила: — Итак, Гарри... как же ты решился подать заявку на участие в Турнире?

— Э-э-э... — опять сказал Гарри, но его отвлекло перо. Хотя он ничего ещё не сообщил, оно забегало по пергаменту, оставляя за собой свежие строки:

Ужасный шрам, печальный сувенир трагического прошлого, уродует милые черты лица Гарри Поттера, чьи глаза...

— Не обращай внимания на перо, Гарри, — велела Рита Вритер. Гарри неохотно перевёл взгляд на неё. — Так что же — почему ты решил участвовать в Турнире?

— Я ничего не решал, — ответил Гарри. — Я не знаю, как моя заявка попала в Кубок. Я её туда не клал.

Рита подняла густо начернённую бровь:

— Брось, Гарри, за это же ничего не будет. И так понятно, что тебе вообще не следовало подавать заявку. Но ты не переживай. Наши читатели любят бунтарей.

— Я не подавал заявки, — повторил Гарри, — и я не знаю, кто...

— Какие чувства ты испытываешь в связи с предстоящими испытаниями? — перебила Рита Вритер. — Готов к бою? Или нервничаешь?

— Я пока не понял... наверное, нервничаю, — признался Гарри. При этих словах все его внутренности неприятно сжались.

— В прошлом бывали случаи, когда чемпионы умирали, знаешь? — жизнерадостно сказала Рита Вритер. — Ты об этом думал?

— Ну... говорят, сейчас всё будет гораздо безопаснее, — ответил Гарри.

Перо со свистом носилось по пергаменту, взад и вперёд, словно каталось на коньках.

— Впрочем, тебе ведь и раньше доводилось смотреть в лицо смерти, не так ли? — продолжила Рита, заглянув ему в глаза. — Как, по твоему мнению, это отразилось на твоём характере?

— Эмм, — замялся Гарри.

— Тебе не кажется, что психологическая травма прошлого понуждает тебя доказать, на что ты способен? Оправдать своё имя? Тебе не кажется, что искушение подать заявку на участие в Тремудром Турнире возникло у тебя оттого, что...

— Да не подавал я заявку, — сказал Гарри, уже раздражаясь.

— Ты помнишь своих родителей? — перекричала его Рита Вритер.

— Нет.

— Что, как ты считаешь, они бы сказали, если бы узнали о твоём участии в Тремудром Турнире? Они бы гордились? Тревожились? Сердились?

Гарри по-настоящему разозлился. Откуда, скажите на милость, ему знать, что сказали бы родители, будь они живы? Он чувствовал на себе пристальный взгляд репортёрши. Нахмурившись, избегая её взгляда, он посмотрел на строчки, ползущие из-под пера: 

Беседа вдруг касается родителей, которых мальчик едва помнит, и поразительные зелёные глаза наполняются слезами.