Гарри Поттер и Огненная Чаша

Гарри с силой брыкнул плавниками и обнаружил, что их больше нет, а есть просто ноги… через рот в легкие полилась вода… голова закружилась, но он знал, что свет и воздух всего в десяти футах над ним… надо доплыть… надо доплы…

Гарри так интенсивно работал ногами, что все мускулы, казалось, протестующе кричали; мозг словно отяжелел от воды… он не может дышать, ему нужен кислород, но… надо двигаться, останавливаться нельзя…

И тут он почувствовал, что голова вырвалась на поверхность; от прекрасного, холодного, свежего воздуха защипало лицо; Гарри судорожно втянул его в себя, понял, что раньше еще никогда не дышал столь полноценно и, задыхаясь, вытащил на поверхность Рона и маленькую девочку. Повсюду вокруг него из-под воды выскакивали зеленоволосые головы — но они улыбались.

На трибунах дико шумели, кричали и визжали, все повскакали на ноги. Гарри показалось, будто они думают, что Рон и маленькая девочка мертвы, но это было не так… они оба открыли глаза, у девочки был напуганный, ничего не понимающий вид, а Рон лишь выплюнул воду, поморгал на ярком свету, повернулся к Гарри и проговорил:

— Ну и мокрень, скажи? — затем увидел сестру Флер и удивленно спросил:

— А ее-то ты зачем притащил?

— Флер так и не появилась. Не мог же я ее бросить, — задыхаясь, ответил Гарри.

— Гарри, балда, — воскликнул Рон, — ты же не принял эту песню всерьез? Думбльдор не дал бы нам утонуть!

— Но в песне сказано…

— Только для того, чтобы задать временные рамки! — вскричал Рон. — Надеюсь, ты не тратил там внизу время, не изображал из себя героя?!

Гарри почувствовал себя ужасно глупо и одновременно ощутил безумное раздражение. Для Рона, конечно, все это была ерунда, он все проспал, он не знал, как страшно там, на глубине, особенно когда тебя окружают вооруженные копьями русалиды, по виду вполне способные на убийство.

— Ладно, давай, — не тратя времени на разговоры, велел Гарри, — помоги мне с ней, она, по-моему, не умеет как следует плавать.

Они потащили сестру Флер к берегу, откуда за ними наблюдали судьи. Вокруг судей почетным караулом стояло около двадцати русалидов, распевающих жуткие скрипучие песни.

Гарри видел, как над укутанными в толстые одеяла Гермионой, Крумом, Седриком и Чу, суетится мадам Помфри. Думбльдор с Людо Шульманом радостно улыбались подплывающим все ближе Гарри и Рону, а Перси, очень белый и отчего-то значительно более юный, чем обычно, шлепая ногами, бросился к ним по воде. Мадам Максим тем временем старалась удержать Флер Делакер, которая пребывала в настощей истерике и чуть ли не зубами и когтями сражалась, лишь бы броситься обратно в озеро.

— Габриэль! Габриэль! Она жива? Она не 'анена?

— С ней все в порядке! — попробовал крикнуть Гарри, но он так устал, что практически не мог говорить, не то что кричать.

Перси схватил Рона и поволок его к берегу («Отстань, Перси, я сам!»); Думбльдор с Шульманом помогли Гарри подняться; Флер вырвалась из рук мадам Максим и бросилась обнимать сестру.

— Эти заг'ибасти!.. они напали на менья… о, Габриэль, я думала… я думала…

— Иди-ка сюда, — раздался голос мадам Помфри. Она схватила Гарри, потащила его к Гермионе и остальным, закутала одеялом так крепко, что он почувствовал себя в смирительной рубашке, и влила в рот порцию очень горячего зелья. Из ушей у него повалил пар.

— Гарри, ты молодец! — закричала Гермиона. — Ты справился, ты сам догадался, как!

— Ну… — начал было Гарри. Он непременно рассказал бы ей про Добби, но вовремя заметил взгляд Каркарова. Тот был единственным судьей, не вставшим из-за стола, единственным, кто никак не показал, что рад благополучному возвращению Гарри, Рона и сестры Флер. — Да, точно, — Гарри повысил голос, чтобы Каркаров услышал его слова.

— У тебя в волосах водяной шук, Херм-иоун-нина, — сказал Крум.

У Гарри создалось впечатление, что тот хочет вновь привлечь ее внимание к себе и, возможно, напомнить, что это именно он только что вытащил ее из озера, но Гермиона нетерпеливо сбросила жука и продолжила:

— Но только ты превысил лимит, Гарри… Ты что, так долго нас искал?

— Да нет… нашел я вас легко…

Ощущение собственного идиотизма росло. Теперь, когда он выбрался из воды, ему было совершенно ясно, что Думбльдор должен был принять все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность тех заложников, за которыми не явились чемпионы. Ну почему он сразу же не схватил Рона и не уплыл? Он был бы первым… Вот Седрик с Крумом не тратили времени попусту, они не поверили русалочьей песне…

Думбльдор склонился над водой, серьезно обсуждая что-то с главной русалкой, самой страшной. Думбльдор издавал те же самые скрипучие звуки, которые издавали и русалиды, находясь над водой; стало быть, он умеет разговаривать по-русалочьи. Наконец директор выпрямился, повернулся к остальным судьям и сказал:

— Нужно посовещаться, прежде чем мы выставим оценки.