Гарри Поттер и Огненный кубок

Хлопки и крики, наконец, утихли. Теперь все опять повернулись к пламени в Кубке, которое, через мгновенье, опять загорелось алым цветом и выплюнуло второй кусочек пергамента.

"Защитник Бобатона, — объявил Дамблдор, — Флёр Делакур!"

"Это она, Рон!" — кричал Гарри, когда девочка, очень напоминающая Вилу, грациозно поднялась со стула, откинула назад копну светлых с серебристым оттенком волос, и проплыла между столами Рэйвенкло и Хаффлпаффа.

"Вы посмотрите на них — у них у всех совершенно разочарованный вид!" — среди поднявшегося гвалта произнесла Эрмиона, кивая на делегацию Бобатона.

"Разочарованный — слишком мягко сказано", — подумал Гарри. Две девочки, которых не выбрали в защитники, залились слезами. Они сидели и плакали, закрыв лица руками.

Когда Флёр Делакур тоже исчезла в соседней комнате, снова наступила тишина. В зале повисло такое напряжение, что казалось, его можно было разрезать ножом. Следующим был защитник Хогвартса…

И Огненный кубок вновь сверкнул красным огнём, брызнул искрами, высунул огненный язык высоко в воздух и с кончика этого языка Дамблдор снял третий кусочек пергамента.

"Защитник Хогвартса, — провозгласил он, — Седрик Диггори!"

"Не может быть!" — во весь голос отчаянно проговорил Рон, но, кроме Гарри его никто не услышал. Все звуки потонули в воплях с соседнего стола.

Все, без исключения, Хаффлпаффцы вскочили на ноги. Они кричали, топали ногами, прыгали и хлопали, пока Седрик вставал из-за стола, широко улыбаясь. Он прошёл мимо них к столу преподавателей и направился в комнату, куда до этого уже вошли Виктор и Флёр. Седрику хлопали так долго, что прошло довольно много времени перед тем, как Дамблдору удалось снова привлечь к себе внимание.

"Изумительно! — радостно провозгласил Дамблдор, перекрикивая стихающую толпу, — итак, у нас есть три защитника! Не сомневаюсь, что я могу рассчитывать на всех вас, включая учеников Бобатона и Дурмштранга, в полной и абсолютной поддержке наших защитников! Подбадриванием защитников вы внесёте вклад в…"

Но Дамблдор внезапно запнулся. Всему залу было ясно, что остановило его.

Пламя в Кубке опять заалело. Из него во все стороны летели искры. Длинный язык пламени внезапно лизнул воздух, держа на своём кончике ещё один кусочек пергамента.

Казалось, совершенно механически, Дамблдор протянул руку и взял с огня этот кусочек. Он вытянул руку с пергаментом и уставился на него. Наступила длинная пауза. Дамблдор смотрел на кусочек пергамента, а все присутствующие смотрели на Дамблдора. Но наконец, Дамблдор прочистил горло и прочёл написанное на пергаменте имя:

"Гарри Поттер".

Глава 17. Четыре защитника

Гарри сидел, мучительно сознавая, что на него устремлены все глаза в Большом зале. Он был в шоке… Он оцепенел… Не может быть… Ему это снится… Он просто ослышался…

Аплодисментов не последовало, воздух наполнился жужжанием, как будто вспугнули пчелиный рой. То там, то здесь вверх тянулись шеи, чтобы получше рассмотреть Гарри, застывшего на месте.

Профессор Мак-Гонагалл вскочила с места, промчалась мимо Людо Коробейника и профессора Каркарова напрямик к Дамблдору и что-то жарко зашептала ему на ухо. Дамблдор, нахмурившись, слушал её, cклонив голову.

Гарри повернулся к Рону с Эрмионой, позади которых весь стол Гриффиндора глазел на него разинув рты.

"Я не вносил в Кубок своего имени, — ошалело произнёс он, — вы же знаете, что не вносил".

Рон с Эрмионой так же ошалело смотрели на него.

За учительским столом профессор Дамблдор выпрямился и кивнул профессору Мак-Гонагалл,

"Гарри Поттер! — вновь позвал он. — Гарри, будь любезен, подойди к нам, пожалуйста".

"Иди, Гарри", — прошептала Эрмиона и слегка подтолкнула его в спину.

Гарри поднялся с места. Путаясь в полах своих одежд, заплетающимися ногами он отправился в бесконечный путь к учительскому столу между столами Гриффиндора и Хаффлпаффа. Этот стол, казалось, с каждым его шагом не приближался к нему ни на сантиметр. Он чувствовал на себе взгляды сотен глаз, ослепляющих его, как прожекторы. Жужжанье становилось всё громче. Наконец, после, казалось, доброго часа ходьбы, он предстал перед Дамблдором, всем своим существом ощущая на себе сверлящие взгляды преподавателей.

"Ну что ж, Гарри, в боковую комнату…" — Дамблдор не улыбнулся.

Гарри двинулся мимо учительского стола. Примостившийся в конце стола Хагрид не проявил к нему никаких признаков своей обычной доброжелательности. Он не подмигнул ему, не помахал рукой и ни коим образом не поприветствовал его, а продолжал сидеть с ошарашенным лицом и глазеть на него, как и все остальные преподаватели. Гарри вошёл в дверь позади учительского стола и оказался в небольшой комнате, увешенной портретами колдунов и колдуний. В камине напротив весело пылал огонь.

Люди на картинах повернули головы, чтобы взглянуть на вошедшего. Сморщенная и сухая колдунья выпорхнула из своего портрета и впорхнула в соседний, на котором обитал маг с длинными висячими усами. Колдунья поспешно принялась что-то нашёптывать на ухо магу.