Гарри Поттер и Огненный кубок

"Чудненько", — снова сказала Рита Москита, оторвала верхний край пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. После чего наклонилась к Гарри и сказала: "Итак, Гарри… что побудило тебя добавить свое имя в списки кандидатов Трёхмагового турнира?"

"Эээ", — снова начал Гарри, но перо его отвлекло. Оно неслось по пергаменту, не ожидая его ответа, и он сумел разобрать одну из оставленных пером фраз:

Уродливый шрам, напоминание о трагическом прошлом, портит в остальном очаровательное личико Гарри Поттера, чьи глаза…

"Не обращай на перо внимания, Гарри, — твердо сказала Рита Москита. Неохотно, Гарри перевел взгляд на нее. — Теперь скажи, почему ты решил участвовать в турнире, Гарри?"

"Не решал я, — сказал Гарри. — Не знаю, как мое имя оказалось в Огненном кубке. Я его туда не бросал".

Рита Москита подняла одну густо подведенную бровь. "Ну не надо, Гарри, теперь нечего бояться неприятностей. Мы все знаем, что тебе не полагалось этого делать. Но не беспокойся об этом. Наши читатели любят неподчинение".

"Но я не подбрасывал своего имени, — повторил Гарри. — Я не знаю, кто…"

"Какие у тебя чувства насчет ожидающих вас заданий? — перебила Рита Москита. — Тебя это возбуждает? Ты нервничаешь?"

"Я особенно и не думал… да, нервничаю, пожалуй", — пробормотал Гарри. Все внутри у него как-то неуютно съежилось.

"В прошлом защитникам случалось погибать, правильно? — бодро напомнила Рита Москита. — Тебе это вообще приходило в голову?"

"Ну-у… говорят, теперь это будет много безопаснее", — сказал Гарри.

Перо летало по пергаменту, лежавшему между ними, то туда, то сюда, как будто на коньках.

"Конечно, тебе уже приходилось смотреть в глаза смерти, ведь правда? — Рита Москита впилась в него взглядом. — Как по-твоему, как это на тебя подействовало?"

"Эээ", — повторил Гарри.

"Ты не думаешь, что травма, полученная в прошлом, могла вызвать особое желание доказать, на что ты способен? Что ты достоин своей славы? Тебе не кажется, что тебя могло соблазнить принять участие в турнире…"

"Я НЕ СОБИРАЛСЯ УЧАСТВОВАТЬ", — Гарри начинал раздражаться.

"Ты хоть сколько-нибудь помнишь своих родителей?" — заглушила его голос Рита Москита.

"Нет", — сказал Гарри.

"Как ты думаешь, что бы они почувствовали, если бы знали, что ты состязаешься в Трёхмаговом турнире? Гордились бы? Волновались? Сердились?"

Гарри все это уже серьезно не нравилось. Ну откуда ему было знать, как бы чувствовали себя его родители, будь они сейчас живы? Он чувствовал на себе ненасытный взгляд Риты Москиты. Хмурясь, он избегал этого взгляда, пока его собственные глаза не встретились с тем, что писало перо.

Слезы наполняют эти завораживающе-зеленые глаза при упоминании родителей, которых он едва помнит…

"Никаких слез у меня в глазах НЕТ!" — повысил голос Гарри.

Не успела Рита Москита открыть рот в ответ, как кто-то оттянул дверь шкафа наружу. Гарри осмотрелся, моргая от яркого света. С высоты своего роста на них обоих, сплюснутых в кладовке, смотрел Албус Дамблдор.

"ДАМБЛДОР! — воскликнула Рита Москита со всеми проявлениями радости — но Гарри заметил, что ее перо и пергамент мгновенно исчезли с коробки Магического очистителя, а когтистые пальцы захлопнули крокодиловую сумочку. — Ну как ты? — спросила она, поднимаясь и протягивая большую, мужеподобную руку. — Надеюсь, успел за лето прочесть мою статью о конференции Международной конфедерации волшебников?"

"Очаровательно-злобно написано, — блеснул глазами Дамблдор, — особенно мне понравилось, как ты описала меня в виде выжившего из ума и побитого молью идиота".

Рита Москита не проявила и тени смущения. "Я только обращала внимание читателя, что некоторые из твоих идей слегка старомодны, Дамблдор, и что волшебники, связанные с современной жизнью…"

"Я с удовольствием послушаю обоснование грубостей, Рита, — с улыбкой любезно поклонился ей Дамблдор, — но, боюсь, нам придется это отложить на потом. Проверка Волшебных палочек вот-вот начнется, а это не может произойти, если один из наших защитников останется в кладовке для метел".

С глубоким облегчением вырвавшись от Риты Москиты, Гарри поспешил обратно в комнату. Остальные защитники сидели на стульях у дверей, он быстро уселся рядом с Седриком, взглянул на покрытый бархатом стол, и увидел четырех из пяти судей — профессора Каркарова, мадам Максим, мистера Кривуча и Людо Коробейника. Рита Москита примостилась в уголке; Гарри видел, как ее пергамент выскользнул из сумочки, развернулся у нее на колене, и она, пососав свое Прямоцитирующее перо, снова поставила его на пергамент.

"Разрешите представить вам мистера Олливандера, — сказал Дамблдор, занимая место за судейским столом и обращаясь к защитникам. — Он проверит ваши волшебные палочки, чтобы убедиться, что они в подходящем для турнира состоянии".