Гарри Поттер и Огненный кубок

Он не смог бы объяснить, каким образом Сириусу удастся облегчить ему исполнение неведомой, но наверняка сложнейшей и опаснейшей волшебной задачи на глазах у сотен зрителей; и все же — увидеть дружеское лицо — это в его положении уже кое-что. Гарри написал Сириусу, что он будет в гостиной у камина в назначенный час, и вместе с Эрмионой они потратили немало времени, придумывая, как бы отвадить всех незваных гостей на это время. Если другого выхода не будет, решили они, придется потратить мешок Бомб-вонючек. Правда, они от души надеялись, что удастся обойтись без этого — Филч бы от них и мокрого места не оставил.

Тем временем, жизнь Гарри стала гораздо ужасней, потому что Рита Москита напечатала свою статью о Трёхмаговом турнире — и она оказалось на самом деле колоритным жизнеописанием Гарри Поттера. Большую часть передовицы занимала фотография Гарри; статья (заполнившая страницы номер два, шесть и семь) рассказывала только о Гарри; имена Бобатонского и Дурмштрангского защитников примостились на последней строчке, а о Седрике вообще не было ни слова.

Статья вышла в свет десять дней назад, а у Гарри даже при мысли о ней в желудке жгло и отвратительно тошнило от стыда. Рита цитировала нечто такое, чего он никак не мог сказать — и уж тем более в той кладовке для метел.

Я думаю, свои силы я унаследовал от родителей, и я знаю, что они бы мною сейчас гордились, если бы могли меня видеть… да, иногда, по ночам, я все ещё плачу о них, и не стыжусь в этом признаться… Я уверен, что выйду из турнира целым и невредимым, потому что они позаботятся обо мне…

Но на этом Рита не успокоилась: вдобавок к переработке его «э-э» и «гм-м» в длинные и тошнотворные пассажи, она взяла интервью у других учеников по поводу его биографии.

Гарри, наконец, нашел в Хогвартсе свою любовь. Его близкий друг, Колин Криви, сообщает, что Гарри частенько видят в обществе некой Эрмионы Грангер, неотразимо хорошенькой девочки из семьи Магглов, которая, как и Гарри, является одной из первых учениц.

И с самого момента публикации Гарри беспрестанно осыпали цитатами из злосчастной статьи, сопровождая их ехидными комментариями — в основном, конечно, Слитеринцы.

"Платочек не нужен, Поттер, если вдруг захочется всплакнуть на Преобразовании?"

"С каких это пор ты — лучший ученик, а, Поттер? Или ты имел в виду школу, которую вы решили основать вместе с Лонгботтомом, на двоих?"

"Эй, Гарри!"

"Вот именно! — вырвалось у Гарри: с него на сегодня решительно хватит. Он резко затормозил на своем пути по коридору и развернулся. — Я как раз только что закончил реветь по моей покойной мамочке, а теперь, пожалуй, продолжу…"

"Нет, я просто… ты… ты уронил свою ручку".

Это была Чоу. Гарри почувствовал, как жар подступает к лицу.

"А… да… извини", — пробормотал он, принимая перо.

"Гм… желаю удачи во вторник, — сказала она. — Я правда надеюсь, что у тебя все получится".

В результате Гарри почувствовал себя полным идиотом.

Эрмионе тоже доставалось, но она ещё не дошла до того, чтобы орать на любого, кто подвернется под руку; если уж на то пошло, Гарри просто восхищался ее самообладанием.

"НЕОТРАЗИМО ХОРОШЕНЬКАЯ? Это она-то?

 — взвизгнула Панси Паркинсон, едва завидев Эрмиону по прочтении статьи Риты. — Это с чем же она сравнивала, с гиббоном, что ли?"

"Не обращай внимания, — с достоинством произнесла Эрмиона, высоко держа голову и словно не слыша хихиканья слитеринок. — Просто не обращай внимания, Гарри".

Но Гарри не был на это способен. Рон не сказал ему ни слова с тех самых пор, как сообщил ему о наказании Снэйпа. У Гарри было возникла надежда на примирение — два часа вместе взаперти после уроков, когда они должны были мариновать крысиные мозги в подземелье вроде бы давали такой шанс — но тут-то как раз и вышла Ритина статья. И Рон явно уверился в своем подозрении, что Гарри наслаждается всеобщим вниманием.

Эрмиона не в шутку злилась на них обоих; она металась от одного к другому, пытаясь заставить их прекратить этот бойкот, но Гарри уперся: он не станет первым заговаривать с Роном, пока тот не признает, что Гарри не подкладывал в Кубок записки со своим именем, и не извинится за обвинение во лжи.

"Не я первый начал, — упрямо повторял он. — Это его проблемы".

"Ты по нему скучаешь, — нетерпеливо настаивала Эрмиона. — И я ЗНАЮ, что он тоже…"

"СКУЧАЮ? — возмутился Гарри. — Ничего я по нему не скучаю…"