Гарри Поттер и Орден Феникса

Перевалило далеко заполночь, а он, ни слова не понимая, по-прежнему читал и перечитывал один и тот же отрывок о применении цинготрава, любистока и чихосусла.

Эти растения незаменимы при воспалении мозга, а также часто используются для помрачения сознания и одурманивания, симптомами которых являются вспыльчивость и бессознательные действия…

…Гермиона сказала, что Сириус ведет себя опрометчиво с тех пор, как заперт в Гриммолд-Плэйс…

…незаменимы при воспалении мозга, а также часто используются для…

… в «Ежедневном Пророке» решили бы, что у Гарри воспаление мозга, если бы узнали, что он ощущает чувства Вольдеморта…

…для помрачения сознания и одурманивания…

…помрачение — это понятное слово… откуда он знает, что чувствует Вольдеморт? Что за сверхъестественная связь между ними, которую даже Думбльдор не может объяснить доходчиво?

…симптомами которых являются…

…как бы сейчас хотел Гарри заснуть…

…повышенная температура…

…как тепло и уютно было в кресле перед камином, дождь барабанил по окнам, рядом урчал Косолапсус, огонь потрескивал…

Книга выскользнула из ослабевших рук и с глухим стуком упала на прикаминный коврик. Голова свесилась набок…

Он вновь брел по темному коридору, и звук шагов эхом отдавался в звенящей тишине. Дверь в конце прохода казалась чем-то очень важным, сердце от волнения забилось быстрее…если бы только он мог открыть ее…войти внутрь…

Он протянул руку… почти коснулся ее кончиками пальцев…

— Гарри Поттер, сэр!

Он выпал из сна. Свечи в комнате отдыха уже погасили, но рядом определенно кто-то двигался.

— Ктодесь? — пробормотал Гарри, принимая вертикальное положение.

Камин почти потух, в гостиной стало совсем темно.

— У Добби ваша сова, сэр! — произнес писклявый голосок.

— Добби? — хрипло переспросил Гарри, всматриваясь в темноту.

Домовый эльф Добби стоял возле стола, на котором Гермиона оставила полдюжины вязаных шапочек. Его огромные остроконечные уши выглядывали из-под кошмара, напоминавшего все когда-либо связанные шапочки Гермионы, одетые одна на другую, отчего голова эльфа удлинилась минимум фута на два, три. На самом верхнем помпоне сидела безмятежно ухающая Хедвига, совершенно здоровая на вид.

— Добби вызвался вернуть сову Гарри Поттера, — с благоговением пропищал эльф. — Профессор Гниллер-Планк сказала, что она теперь в порядке, сэр, — он отвесил такой низкий поклон, что его карандашеподобный нос чиркнул по изношенному коврику; Хедвига возмущенно ухнула и перепорхнула на подлокотник Гарриного кресла.

— Спасибо, Добби! — Гарри погладил Хедвигу по голове и моргнул, стараясь избавиться от навязчивого и… слишком правдоподобного видения двери из его сна.

Внимательно рассмотрев Добби, Гарри заметил, что на эльфе не только шапки, но и несколько шарфов, а так же бессчетное количество носков, отчего его ноги казались слишком большими для тощего тельца.

— Эээ… ты что, забрал всю одежду, которую оставила Гермиона?

— Нет, сэр, — просиял эльф. — Добби отнес кое-что и для Винки, сэр.

— Как дела у Винки?

Уши Добби поникли.

— Винки все еще много пьет, сэр, — грустно сказал эльф, его огромные круглые зеленые глаза, большие, как теннисные мячи, погрустнели. — Ее по-прежнему не волнует одежда, сэр. Как и остальных эльфов. Никто больше не убирает Гриффиндорскую башню, потому что шапки и носки спрятаны в каждом углу, а они очень оскорбляются, находя их. Добби убирается здесь сам, сэр, но Добби не возражает, потому что Добби всегда надеется встретить Гарри Поттера, сэр, и сегодня ночью его желание исполнилось! — Добби снова отвесил поклон. — Но Гарри Поттер, кажется, не рад, — Добби выпрямился и робко глянул на Гарри. — Добби слышал, как он бормотал во сне. Гарри Поттеру снились плохие сны?

— Не то что бы плохие, — ответил Гарри, зевая, и потер глаза. — Просто кошмарные.

Эльф посмотрел на Гарри круглыми, как плошки, глазами. Его уши поникли, и он произнес очень серьезно:

— Добби хотел бы помочь Гарри Поттеру, потому что Гарри Поттер освободил Добби и теперь Добби счастлив.

Гарри улыбнулся.

— Ты не можешь помочь мне, Добби, но спасибо за предложение.

Он нагнулся поднять свой учебник Зельеделья — придется дописывать эссе завтра. Он захлопнул книгу, и слабые отблески угасающего пламени скользнули по тонким белым шрамам на тыльной стороне ладони — результату наказания Умбридж…

— Погоди-ка, Добби, кое-что ты можешь для меня сделать, — протянул он.

Эльф просиял.

— Только скажите, Гарри Поттер, сэр!

— Мне нужно место, где двадцать восемь человек могли бы заниматься Защитой от Темных Сил, не рискуя быть обнаруженными учителями. И особенно, — он так сильно сжал книгу, что шрамы на руке стали жемчужно-белыми. — Профессором Умбридж.

Гарри ожидал, что улыбка эльфа исчезнет, а уши поникнут; думал, что эльф ответит, что это невозможно, или скажет, что попытается найти что-нибудь, но надежд на это мало. Но никак не ожидал, что Добби подпрыгнет, хлопая в ладоши, а его уши радостно затрепещут.