Гарри Поттер и Орден Феникса

Все молчали; Дамблдор теперь смотрел на бледного, как мел, Рона: — Артур серьезно ранен, Гарри?

— Да, — выпалил Гарри. Неужели они не понимают, что это важно, что человек истекает кровью, что его прокусили длиннющими клыками? И почему Дамблдор не смотрит ему в глаза?

Дамблдор так быстро поднялся на ноги, что Гарри подпрыгнул от неожиданности. Дамблдор обратился к одному из портретов, висящих высоко под потолком: — Эверард! — резко позвал он. — И ты тоже, Дилис!

Болезненного вида волшебник с короткими черными волосами и пожилая ведьма с длинными седыми кудрями, находившаяся в соседней рамке, тут же открыли глаза, хотя минуту назад спали без задних ног.

— Вы все слышали? — спросил Дамблдор.

Волшебник кивнул; ведьма сказала: — Естественно.

— Мужчина в очках и рыжеволосый, — добавил Дамблдор. — Эверард, объяви тревогу и проследи за тем, чтобы его нашли наши люди —

Они оба кивнули и вышли из своих рамок, но, вместо того, чтобы появиться в соседних рамках (как это обычно происходит в Хогвартсе), просто исчезли из виду. В одной из рамок теперь красовалась черная дыра, в другой — оставленное хозяином потёртое кожаное кресло. Гарри заметил, что многие из других директоров и директрис на стенах вместо храпа и сонного бормотания глядят на него исподтишка, приподнимая веки. Теперь Гарри понял, кто говорил в комнате, когда они с МакГонагалл стояли за дверью.

— Эверард и Дилис были одними из самых знаменитых директоров Хогвартса, — сказал Дамблдор, обходящий Гарри, Рона и МакГонагалл, чтобы подойти к красивой спящей птице на жердочке. — Они настолько знамениты, что их портреты висят во многих местах обитания волшебников. Таким образом, они могут двигаться по своим портретам во многих направлениях…

— Но мистер Уизли может быть где угодно! — возмутился Гарри.

— Присаживайтесь, все трое, — сказал Дамблдор, как будто не слышал слов Гарри. — Эверарда и Дилис не будет несколько минут. Профессор МакГонагалл, будьте так добры наколдовать ещё пару стульев.

Профессор МакГонагалл достала из кармана халата палочку и взмахнула; в воздухе появились деревянные стулья с прямыми спинками — совсем непохожие на те удобные атласные кресла, что наколдовал Дамблдор во время слушания летом. Гарри сел, обернувшись через плечо на Дамблдора. Тот поглаживал золотистую голову Фоукса пальцем. Феникс тут же проснулся. Он высоко поднял свою красивую голову и посмотрел на Дамблдора ясными черными глазами.

— Нам нужно, — тихо сказал Дамблдор птице, — объявить тревогу.

Полыхнула вспышка света, и феникс исчез.

Теперь Дамблдор наклонился над странным серебряным инструментом, назначение которого Гарри не знал; Дамблдор понес инструмент к своему столу, сел за стол и нежно дотронулся до него концом палочки.

Инструмент, ожив, начал издавать ритмичное треньканье. Легкие облачка бледно-зелёного дыма выплывали из миниатюрного серебряного цилиндра вверху инструмента. Дамблдор внимательно смотрел на дым, насупив брови. Через несколько секунд облачка слились в большой густой клуб дыма, зависший в воздухе…из его конца выделилась змеиная голова, широко разевая пасть. Гарри с удивлением понял, что инструмент повторяет его рассказ: он посмотрел на Дамблдора, ища подтверждения, но Дамблдор не смотрел на него.

— Конечно, конечно, — пробормотал Дамблдор самому себе, продолжая с легким удивлением рассматривать клуб дыма. — Но, всё-таки, разделилось?

Гарри абсолютно не понял, о чем говорил директор. Дымовая змея, иллюстрируя его слова, разделилась надвое; обе змеи извивались в полумраке. С выражением мрачного удовлетворения на лице Дамблдор снова легко дотронулся до инструмента палочкой: треньканье затихло, а дым растворился, потеряв форму змей.

Дамблдор вернул инструмент на маленький вращающийся столик. Гарри видел, как все люди в портретах следили за ним взглядом, потом, осознав, что Гарри тоже на них смотрит, быстро притворялись спящими. Он хотел спросить о назначении странного инструмента, но, прежде чем он это сделал, со стены справа раздался крик: волшебник по имени Эверард появился в своей рамке; он задыхался.

— Дамблдор!

— Что случилось? — тут же спросил Дамблдор.

— Я кричал, пока на крик не прибежали другие; сказал им, что слышал шаги внизу. Они не поверили, но пошли проверить — внизу нет портретов, и я сам не мог туда пройти. В общем, они притащили его наверх через несколько минут. Вид у него был неважный, он весь в крови. Я побежал в портрет Эльфриды Крэгг, чтобы рассмотреть его получше —

— Понятно, — прервал его Дамблдор, видя, как Рона передёрнуло. — Думаю, Дилис присмотрит за его доставкой в больницу —

Через некоторое время седая кудрявая ведьма появилась в своей рамке, она упала, кряхтя, в своё кресло, и сказала: — Дамблдор, они отправили его в клинику Мунго…проносили его мимо моего портрета…он совсем плох с виду…

— Спасибо, — сказал Дамблдор и обернулся к профессору МакГонагалл.

— Минерва, я попрошу вас пойти и разбудить остальных детей Уизли.

— Да, конечно…

Профессор МакГонагалл встала и пошла к выходу. Гарри переглянулся с Роном, у которого был совсем напуганный вид.