Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

И взял несколько аккордов, насмешливо глянув на Дениса, оставшегося без инструмента. Мальчик невозмутимо полез в карман и достал губную гармошку. Забини недовольно, с выражением «ну и ладно» отвернулся, присел на стул и начал играть. Подождав, пока дети «поймают» мелодию и втянутся, он негромко, неожиданно хорошим глубоким голосом запел: «Воларе… о-о… канта-аре... о-о-о-о!» Пел он прекрасно, и Гарри заметил, что Гермиона снова открыла подаренную шкатулку. Песня была словно наполнена простором. Никто итальянского не знал, но всем представлялась бесконечная даль и небо, полное света. Злость и раздражение, вызванные манерами Забини, незаметно истаяли, и Гарри подумал — ему, пожалуй, можно простить… Он простил бы даже Снейпа, если бы тот так умел…

Гарри чуть не рассмеялся, представив себе поющего Снейпа.

Когда песня закончилась, все искренне поаплодировали, а Габриель, пошептавшись с Айрис и мальчиками, неожиданно сказала:

— Вы знаете, мсье Забини, нам очьень не хватает второго гитариста.

Забини пораженно уставился на нее, потом коротко рассмеялся.

— Я серьезно, мсье! — рассердилась девочка.

— Знаете… — Забини встал и вернул Денису инструмент, — подрастите сначала.

— Конечно, мсье, но это будьет долго, а гитарист нам нужьен сейчас! Хотя бы на завтра!

— Гм…

Он задумался, но потом все же сказал:

— Ладно, я, вообще-то, не за этим пришел. Поттер, можно тебя на пару слов?

Гарри кивнул и встал. В дверях Забини оглянулся:

— Да, мисс Грейнджер, поздравляю вас с днем рождения. Поздравляю сейчас, потому что не уверен, буду ли присутствовать завтра…

— Конечно, будете, — дерзко вмешалась Габриель. — Вместье с нами. На сцене.

Забини вздохнул:

— Хорошо, мадемуазель. Я подумаю.

— Подумайте, но не до завтра, мсье. Мы потом зайдем к вам. Стоит немного порепетьировать.

Блейз закатил глаза к потолку и вышел. Гарри последовал за ним.

— В общем, можешь считать, что я согласен.

— Стать гитаристом в оркестре Габриель? — засмеялся Гарри.

— Поттер, ты хорошо знаешь, о чем я говорю!

Забини говорил раздраженно, но без обычного высокомерия, и вообще выглядел выбитым из колеи.

— Да, извини, — сказал Гарри. — Отвлеклись немного. Ты согласен стать преподавателем в Особом курсе, я правильно понял?

— Да, именно! И хочу, чтобы ты знал — это не из-за Дамблдора и не потому, что Уизли сломал мне шпагу… зря он так сделал, кстати, я ее потом весь вечер чинил. Прочность толедской стали нелегко восстановить… Погоди, о чем я?

— Ты говорил, что согласился не из-за Дамблдора и так далее, — напомнил Гарри.

Он никогда раньше не видел Забини таким растерянным.

— Да. Я согласился только из-за этих детей. Я не допущу, чтобы с ними что-нибудь случилось!

— Да что может случиться? Они же не в нашем курсе, и мы вряд ли будем принимать кого-нибудь моложе шестого.

— О, уверяю тебя, они попросятся! И просить будет как раз эта Габриель!

— Ну и что?

— Поттер, она же вейла!

— На четверть. Знаю, конечно, мы же знакомы с ее сестрой.

— Это хорошо, значит, некоторый иммунитет у вас уже есть. Но все же имей в виду, Поттер — если вейла о чем-то просит, ей почти невозможно отказать.

Гарри недоверчиво посмотрел на него:

— Что-то я такого не слышал.

— Тогда поверь мне на слово. Или у своей Гермионы спроси, уж она-то наверняка знает. Запомни одно — вейл наполовину, на четверть или на одну восьмую не бывает! Если в ее жилах есть хоть капелька вейлинской крови — она вейла на все сто.

— Я что-то не видел, чтобы она обращалась в птицу, — недоверчиво заметил Гарри, — или кидалась огнем… Хотя да, Флер владеет огнем.

— Вот видишь? Обернуться птицей — этому еще научиться надо, а что огнем не кидалась — так ей вроде сражаться и не приходилось, а просто так она баловаться не станет. Но то, что я сказал насчет невозможности отказать — это точно, хоть верь, хоть не верь.

— Ладно, — примирительно сказал Гарри, пытаясь обратить все в шутку. — Когда увижу, что ты завтра играешь вместе с ними — поверю.

— О Мерлин и Калиостро, и ты туда же!

Забини резко повернулся и, не прощаясь, скрылся за углом.

Вернувшись в некоторой задумчивости в гостиную, Гарри обнаружил, что дети уже встали и готовятся уходить.

— Гарри, он пошел к себе? — спросила Габриель.

— Ага.

— Хорошё-о, догоним!

Еще раз поздравив Гермиону и попрощавшись со всеми, они убежали.

— Жаль, — весело сказал Рон, — хороший был концерт!

— Хорошего понемногу, — рассудительно заметила Луна, взяв со столика апельсин. — Пойдем спать уже? А Забини, кажется, влюбился.

— Да ты что? Он же взрослый!

— А она вейлочка, — задумчиво возразила Луна. — Бедный Забини… Если вейла полюбила — это навсегда.

— Так она вроде любит Дениса!

— Вот-вот, я и говорю — бедный Забини… Ничего ему не светит. Пойдем?

Однако в предвкушении завтрашней вечеринки не утерпели не только дети, но и кое-кто из взрослых!