Гендер и язык

Рискуя обидеть моего нового знакомого, я решила поинтересоваться его мнением. Это все-таки была «книжная» вечеринка, поэтому я могла бы рассчитывать на его снисходительность, если нарушу правила приличий в интересах написания книги. Я спросила, часто ли бывает, что он долго о чем-то рассказывает, а кто-то другой – слушает. Он немного подумал и сказал, что часто, поскольку ему нравится говорить обо всем подробно. Я поинтересовалась, проходят ли подобные разговоры одинаково как с мужчинами, так и с женщинами. Снова подумав, художник ответил: «Нет, с мужчинами мне сложнее». На вопрос, что значит сложнее, он ответил: «Мужчины перебивают. Они

хотят объяснять мне».

Наконец, поняв, что этот молодой человек искренне желает поговорить на эту тему и о собственном стиле общения, я спросила, что он предпочитает: чтобы женщина слушала молча и одобрительно или чтобы она выражала свои собственные мнения и мысли. Он сказал, что ему вероятно больше понравилось бы, если бы женщина сама делилась информацией, так как это сделало бы беседу более интересной.

Когда мужчины начинают «читать лекции» другим мужчинам, слушающие обычно пытаются сменить тему, могут противостоять «лекции» или оборвать ее. В рамках этой системы высказывание авторитетного мнения может быть способом начать обмен

информацией. Но женщины не привыкли реагировать таким образом. Им почти ничего не остается – только внимательно слушать и ждать, когда им предоставят слово, а не отвоевывать его. Если это так, то мужчина, так же как и женщина, чувствует скуку и разочарование, когда его попытки начать обмен информацией заканчиваются тем, что говорит только он. По его мнению, она пассивно «впитывает» информацию, так как ей нечего сказать. Вот одна из причин, почему разговор мужчины с женщиной часто заканчивается «чтением лекции»: женщины внимательно слушают и не перебивают; они не спорят, не уводят разговор в сторону и не дополняют его своей информацией.

В моих разговорах с коллегами – мужчиной и женщиной, о которых я рассказывала в начале этой главы, – это отличие видимо сыграло решающую роль. Когда я разговаривала с женщиной, мы обе рассказывали о наших исследованиях в ответ на проявленный друг другом интерес. Разговаривая с мужчиной, я побудила его рассказать о своей работе, что он и сделал, но в ответ он не предложил поговорить о моей работе. Это может значить, а может и не значить, что он не хотел о ней знать. Исследуя дискуссионные группы студентов университета, Эриз обнаружила, что женщины, которые много говорили, начинали испытывать дискомфорт. Они умолкали и часто привлекали к разговору более молчаливых участников группы. Это прекрасно согласуется с желанием женщин соблюдать баланс интересов и следить, чтобы все находились в равном положении. Женщины ожидают приглашения высказаться. По мнению мужчины, для которых не характерно подталкивать к обсуждению более молчаливых собеседников, те, кому есть что сказать, сделают это по собственной инициативе. Мужчины могут в равной степени разочароваться в собеседнике, которому нечего сказать.

Подобным образом, женские темы разговора могут показаться скучными мужчинам, как мужские темы – женщинам. Когда я хотела, чтобы бывший офицер ВВС рассказал мне о своих личных впечатлениях о Греции, он, возможно, недоумевал, зачем я надоедаю ему со своими рассказами, и изумлялся моему незнанию истории страны, в которой я жила. Может быть, наша беседа показалась бы ему интереснее, если бы я засомневалась или оспорила его интерпретацию греческой истории, а не выслушивала ее безмолвно. Когда мужчины, узнав о моем исследовании, ставят под сомнение мои научные методы, они как бы приглашают поделиться с ними информацией и показать компетентность – то, чего я не люблю делать за пределами класса или лекционной аудитории, но что сами мужчины, вероятно, с удовольствием сделали бы, если бы их к этому подтолкнули.