Гендер и язык

В течение всего фрагмента беседы мальчики и мужчины рассказывали истории, а женщины – мать, сестра и Сьюзан Флорио, исследователь и гостья, – находились в роли слушателей. Присутствие Флорио, привлекательной молодой женщины, особенно стимулировало рассказчиков. Отчасти для нее молодые люди в своих рассказах расписывали свое мастерство вождения и способность справиться с неудачей. Когда младшая дочь попыталась рассказать, как она упала с велосипеда, никто не обратил на это внимания, и ее рассказ закончился на первой же фразе. Это предложение выделено жирным шрифтом.

Отец (о синяке Джимми): Действительно хорош, а?

Мать: Да.

Джимми: Да, и царапина возле…

Отец: Тебе надо заклеить ее пластырем.

2-й брат: Иди, возьми пластырь…

3-й брат: Сумку с инструментами. Соскобли… (дразнит Джимми, предлагая ему взять набор инструментов по заклеиванию шин)

Сестра: Я слетела с велика на пригорке.

1-й брат: Последний раз я упал – это был нехилый разворот.

Отец: И тебе нужно шлем купить.

1-й брат (второму брату): Думаю, одним из моих лучших, моих лучших обломов было, когда я врезался в тебя на скорости миль 20 в час.

Неудача младшего брата – падение с велосипеда – привлекает всеобщее внимание, а попытку маленькой девочки рассказать о своей неудаче полностью игнорируют, так же как в пьесе Файффер попытки Мэрилин рассказать о своем приключении игнорирует ее семья.

Такое происходит по многим причинам. Например, из-за того что ее тактика вступления в разговор была не такой, как у братьев. Заявив, что упала с велосипеда, она, возможно, ждала, что ее попросят продолжить, в то время как мальчики настойчиво про– [37] должали говорить, пока не рассказали свои истории. Возможно, она говорила слишком тихо и нерешительно, или это случилось просто потому, что семью не интересуют рассказы девочек в целом или их неудачи в частности.

В своей работе Эриксон показывает, что рассказы о неудачах являются уроками «мужского поведения». Видя, что к их историям относятся с вниманием, мальчики учатся и показывают своему младшему брату, что рисковать, катаясь на велосипеде, – это хорошо, получать травмы – неизбежно, мужественно их переносить – достойно одобрения, а технические знания и умения могут пригодиться (много говорят о механике тормозов и проектировании дорог), а рассказать о том, как ты рискуешь, переносишь травмы, применяешь и проявляешь свое знание техники, – это хороший способ привлечь внимание и произвести впечатление. Возможно, в семье не считают, что эти «уроки» необходимы и девочке. Так или иначе, в конечном счете мальчики учатся при помощи рассказов удерживаться в центре внимания, а девочка учится слушать.

Слушатель как подчиненное лицо

Очевидно, что мужчины не всегда говорят, а женщины не всегда слушают. Я спрашивала мужчин, бывали ли у них случаи, когда они слушали «лекцию» другого мужчины, и что они при этом чувствовали. Они ответили, что такое, конечно, случается. Бывает, что они разговаривают с человеком, который так настойчиво навязывает им информацию, что они сдаются и слушают его. Однако, по их словам, им это не претит, если информация интересная. Ее можно приберечь на будущее, подобно тому как запоминают анекдоты. Женщинам менее интересна фактическая информация, так как она им меньше нужна. Маловероятно, что они попытаются «передарить» информацию. Они скорее «подарят» себя в качестве хорошего слушателя.

Мужчины, так же как и женщины, иногда оказываются объектом лекции, которую они могли бы и не слушать. Но мужчины говорят, что такое чаще всего случается, когда собеседник выше по статусу. Приходится выслушивать, например, «лекции» отцов и начальников.

То, что мужчины могут оказаться в положении невольного слушателя, подтверждает заметка, в которой А. Р. Герни жалуется, что его часто «“достает” некто, возомнивший себя специалистом и имеющий готовое мнение по бесконечному ряду вопросов». Автор заявляет, что эта склонность свидетельствует о неумении американцев «общаться» – то есть пропорционально «давать-и-брать». В подтверждение этому он цитирует Алексиса де Токевиля, французского исследователя американских обычаев: «Американец… говорит с вами так, как будто он выступает на собрании». Способностью оценить значимость владения словом Герни обязан отцу. Тот «был мастером выслушать и с энтузиазмом отреагировать на мнения других людей, несмотря на то что эта гибкость не всегда распространялась на его детей. Как я теперь понимаю, он часто говорил с нами так, как будто выступал с речью».