Гендер и язык

Неудивительно, что отец Герни «читал лекции» своим детям. Само действие – дать информацию – по определению ставит человека в позицию более высокого по статусу, в то время как акт слушания – в позицию более низкого по статусу. Дети интуитивно чувствуют это – как и большинство мужчин. Но когда женщины слушают мужчин, они не мыслят в категориях статуса. К сожалению, попытки женщин укрепить взаимосвязь и добиться гармонии в отношениях, интерпретируемые через призму статуса, можно неверно истолковать как ставящие их в подчиненное положение. Вероятно, многие мужчины понимают это именно так.

Что здесь смешного?

Аналогично действует система «обмена» шутками и смехом. Исследуя дискуссионные группы студентов университета, Эриз обнаружила, что студенты в сугубо мужских группах много времени уделяли рассказам о подшучивании над другими и подолгу смеялись. Она ссылается на работу Барбары Миллер Ньюмэн, в которой та выявила, что «несообразительные и глупые» старшеклассники становились мишенью для шуток. Розыгрыш – подшучивание над

кем-либо – явно относится к признакам более высокого статуса: быть в курсе событий и контролировать ситуацию. Менее очевидно, но не менее верно, что статуса можно добиться, рассказывая анекдоты.

Многие женщины (конечно, не все) смеются над анекдотами, но потом не могут их вспомнить. Так как у них нет необходимости завоевывать и удерживать внимание в группе, они не нуждаются в запасе шуток. Одна женщина, назовем ее Бернис, гордилась своим чувством юмора. На вечеринке она познакомилась с мужчиной, который привлек ее тем, что, казалось, тоже обладал чувством юмора. Он много острил, и она непринужденно смеялась над его шутками. Но когда она отпускала остроумные замечания, казалось, он их не слышал. Что же случилось с его чувством юмора? Рассказывать смешные истории и смеяться над ними – все это проявления чувства юмора, но совершенно разные виды социальной активности. Смех других людей дает вам мимолетную власть над ними: как отмечает лингвист Уоллес Чейф, в момент смеха человек временно «выводится из строя». Мужчина, с которым встретилась Бернис, чувствовал себя комфортно только когда смешил ее, но не наоборот. Когда Бернис смеялась над его остротами, ей казалось, что она участвовала в симметричной деятельности; он же участвовал в асимметричной.

Один из информантов рассказал: в старших классах он понял, что предпочитает компанию женщин, а не мужчин. Приятельницы оказывали ему большую поддержку и меньше соперничали, в то время как приятели, казалось, все время подшучивали. Если учитывать, что подшучивание является асимметричной деятельностью, то становится понятнее, почему оно относится к соперничающему, как выразился этот человек, стилю общения.

«С кем ты разговариваешь?»

Трудноуловимые асимметрии в слушании и говорении могут объяснить причины широко распространенной жалобы, что дома мужчины мало разговаривают с женщинами. Антрополог Джерри Филипсен два с половиной года работал среди мальчиков-подростков в городском квартале рабочих-итальянцев. Когда мальчики компанией крутились на углу улицы или в местном баре, то вели себя шумно и много болтали. Но они не разговаривали с теми, кто по статусу был выше или ниже. Если они хотели чего-то от человека, имеющего авторитет, они прибегали к помощи посредников, подобно тому как молят святого о заступничестве, не обращаясь непосредственно к Богу. От тех, кто находился в зависимом положении – детей, женщин и мальчишек более низкого статуса – они добивались своего, демонстрируя силу и, при необходимости, прибегая к насилию. Разговаривать с тем, у кого статус выше, оценивалось как дерзость, наглость, нарушение правил. Разговаривать с низшими по статусу считалось бессмысленной слабостью и знаком подчинения.

Есть два аспекта, в которых культура этих подростков-»мачо» похожа на культуру девочек и женщин. Как и девочки, эти мальчики завоевывают статус посредством присоединения: чем более влиятельных людей они знают, тем выше их статус. Но цель этого присоединения заключается во власти: они используют свои связи, чтобы уладить дела. Для девочек сопричастность – это цель сама по себе: их статус тоже повышается, если они дружат с девочками высокого статуса. Эти мальчики похожи на девочек в том, что они говорят, только когда чувствуют себя свободно, среди равных себе. Но почему они не хотят разговаривать с девочками? Может быть, потому, что считают девочек более низкими по статусу. Девочки же считают – или хотят считать, – что партнер, даже мальчик, является ровней им.