Генерал-адъютант Николай Николаевич Обручев (1830–1904). Портрет на фоне эпохи

18 (30) ноября 1896 года Нелидов вновь подал записку о необходимости подготовки захвата Проливов¹⁷⁴⁷. 23 ноября (5 декабря) под председательством императора в Царском Селе было собрано Особое совещание, в котором приняли участие Военный министр ген. П. С. Ванновский, управляющий Морским министерством вице-адмирал П. П. Тыртов, начальник Главного штаба ген. Н. Н. Обручев, управляющий МИДом Н. П. Шишкин, Министр финансов С. Ю. Витте и вызванный в Россию А. И. Нелидов¹⁷⁴⁸

. Министр финансов энергично возражал против изолированных действий в районе Проливов, считая их крайне рискованными. В результате было принято решение действовать исключительно в случае прорыва европейских флотов в Мраморное море и нарушения, таким образом, международных договоров об их закрытии для военных судов. В такой ситуации Нелидов получал право вызвать суда русского Черноморского флота секретной телеграммой. Столь экстраординарные полномочия объяснялись опасностью внезапного развития событий¹⁷⁴⁹. 11 (23) января 1897 года проект десанта на верхний Босфор был окончательно утвержден императором. Зона его возможных действий не затрагивала Константинополь. В тот же день Николай II утвердил на этот случай и общий план действий – проект «Общей инструкции командующему войсками Одесского военного округа»¹⁷⁵⁰

.

Опасность действительно была велика, однако кризис на Проливах так и не состоялся. В итоге единственной страной, немедленно извлекшей из этих событий выгоду, была Германия. Еще в сентябре 1896 года Вильгельм II вновь посетил Константинополь с частным визитом. На сопровождавшего кайзера статс-секретаря по иностранным делам Бюлова османский монарх произвел впечатление патологически подозрительной личности: «Особое недоверие султан питал к своим иностранным миссиям, к своему флоту и к электричеству. Для своих заграничных представительств султан изобрел сложную систему шпионажа. За главой миссии следил секретарь, за секретарем – военный атташе, за военным атташе – его товарищ морской атташе, за морским атташе – посол… Всех этих вещей Вильгельм II не видел или, скорее, не хотел видеть в своем пристрастии к султану и всему турецкому»¹⁷⁵¹. Возможно, причиной слепоты кайзера было отсутствие у султана предубеждений к железнодорожным концессиям.

Выбор Германией времени для установления контактов с Абдул-Гамидом был выбран исключительно благополучно. «После армянской резни (1893–1896 годов. – О. А.) султан воспринимался своими братьями-монархами как-то холодно, – вспоминал Чарльз Элиот, секретарь британского посольства в Константинополе в 1893–1898 годах, – и этот спонтанный визит христианского императора по пути к Святому Городу вызвал большие толки. Он завершился предоставлением Германии концессии на строительство Багдадской железной дороги…»¹⁷⁵²

Следует отметить, что моральная поддержка Германии пришла как нельзя кстати для турок, опасавшихся, что эскадры европейских держав перейдут от демонстрации флагов к действию.

18 октября 1898 года германский кайзер вместе со своей супругой снова посетил Константинополь. Это был уже государственный визит, и в столице Оттоманской империи чета Гогенцоллернов задержалась на четыре дня. Султан отдал особый приказ – не останавливаться ни перед какими затратами и усилиями, чтобы императорская чета осталась довольна визитом. Именно во время этого посещения Турции германская промышленность получила концессию на строительство железнодорожного пути от Константинополя в Малую Азию, который положил начало дороге Берлин – Багдад – Басра¹⁷⁵³. Первоначальное немецкое название проекта – «Berlin – Bizancium – Basra». Средний топоним выпал по понятным соображениям. Слишком многое было на кону. Немцы начали вытеснять англичан из Турции.

От сближения между двумя странами образца начала девяностых годов XIX века к середине 1890-х уже практически ничего не осталось. 31 декабря 1895 года в Берлине получили известие, что доктор Леандр Джемсон, один из агентов Сесила Родса, совершил набег на Трансваальскую республику с целью ее уничтожения. Эта попытка с треском провалилась. Поколебавшись между планами мобилизации морской пехоты и начала военных действий против Англии, «…но только на суше», Вильгельм II решил ограничиться политическим выступлением¹⁷⁵⁴

. 3 января 1896 года он отправил президенту республики Полю Крюгеру телеграмму, поздравляя его с тем, что удалось сохранить независимость страны, «не обращаясь за помощью к дружественным державам»¹⁷⁵⁵. Реакция британской дипломатии была чрезвычайно болезненной, кризис в отношениях между Германией и Великобританией был все же преодолен, но в 1897 году Лондон отказался продлить срок действия «Средиземноморской Антанты».

1896 год был отмечен и обострением англо-французских отношений. Париж был заинтересован в территориальной целостности Османской империи – одного из главных должников Франции. Дипломатические осложнения были неизбежны, отсутствие договоренности среди великих держав продлевало жизнь Блистательной Порты.