Генерал Деникин. За Россию, Единую и Неделимую

2-я инженерная рота.

– 3-я дивизия (полковник Дроздовский):

2-й Офицерский стрелковый полк;

2-й конный полк;

3-я отдельная легкая батарея (6 орудий);

Конно-горная батарея (4 орудия);

Мортирная батарея (2 мортиры);

3-я инженерная рота.

– 1-я конная дивизия (генерал Эрдели):

1-й Кубанский казачий полк;

1-й Черкесский конный полк;

1-й Кавказский казачий полк;

1-й Черноморский казачий полк;

– 1-я Кубанская казачья бригада (генерал Покровский):

2-й Кубанский казачий полк;

3-й Кубанский казачий полк;

взвод артиллерии (2 орудия);

Пластунский батальон, гаубица[66].

Всего в армии состояло: 5 полков пехоты, 8 конных полков, 5,5 батареи, общей численностью 8,5–9 тысяч штыков и сабель, и 21 орудие.

При этом часть из подразделений находились в Новочеркасске или в составе Донской армии.

Им противостояли красные войска Северокавказской армии главнокомандующего вооруженными силами Кубанской советской республики бывшего хорунжего Алексея Автономова численностью 80—100 тысяч человек. Соотношение – 1:10.

Расклад сил уже не удивлял, ибо на стороне белых были профессиональные офицеры и казаки, на стороне же красных – вялая, бесформенная масса, задержанная при возвращении с фронта, мобилизованная, явно не желающая «все как один умирать в борьбе за это». Как таковая Красная армия ещё не сложилась. По Дону, Тереку, Кубани и Ставрополью гарцевали бесчисленные партизанские отряды неопределённой политической ориентации, главным лозунгом которых был «грабь награбленное». Этим они лишь озлобляли население, объективно работая на Деникина. Ожидаемой в конце 1917 года «твёрдой власти» не получилось. Юг России погрузился в хаос. Поэтому добровольцев ждали не как «кадетов и буржуев», а уже как избавителей от анархии и бандитизма.

К тому же среди самих большевиков бушевали сплошные дрязги и скандалы. 28-летний малорослый хорунжий в неизменной бекеше, очках и с горским кинжалом у пояса разругался с председателем Совнаркома только что учреждённой Кубано-Черноморской советской республики Яном Полуяном, пытавшимся установить собственный контроль над его партизанщиной. Автономов понимал по-своему революционную борьбу и, к ужасу Ленина, затеял сопротивление наступающим немцам. В районе Азов – Кущёвка – Сосыка он выставил против них приличный заслон в 30–40 тысяч штыков при 90 орудиях и 2 бронепоездах. Сделал неудачную попытку высадки десанта на Таганрог.

Главкома, естественно, тут же попытались лишить власти за вопиющее «нарушение Брестского мира». Чичерин слал истеричные телеграммы, требуя прекратить наступление и немедленно начать мирные переговоры с немцами.

По утверждению генерала Шкуро, встречавшегося с ним в Баталпашинской весной 1918 года, Автономов ему говорил: «Моя главная задача – примирить офицерство с советской властью для того, чтобы начать борьбу против немецких империалистов по-прежнему в союзе с Антантой и добиться отмены позорного Брест-Литовского мира». По его словам, тот признавался, что не в силах быть главкомом и желает передать эту должность генералам Рузскому или Радко-Дмитриеву, которые в это время проживали в Ессентуках. В этом случае Автономов был уверен, что Деникин и Алексеев пойдут не против Красной армии, а вместе с ней. Шкуро вдохновился и приступил к формированию казачьих отрядов, прерванному лишь свержением главкома.

Автономов отбыл в Тихорецкую, перетащил на свою сторону популярного в войсках партизана-есаула Ивана Сорокина, женившегося на его сестре Екатерине, и объявил СНК «немецкими шпионами и провокаторами». В ответ обоих припечатали смачным большевистским «бандиты и враги народа».

В Кремле призадумались. За Автономовым и Сорокиным – мощная партизанская сила, за Полуяном – политическая власть. Убирать первых значило развалить фронт и дать дорогу Деникину, второго – подрывать собственный авторитет и политический курс. Приняли соломоново решение: назначить Автономова на ничего не значащую, но звучную должность инспектора и организатора войсковых частей Кавказского фронта (Орджоникидзе просил), Полуяну – сделать вид, что ничего не произошло. Вместо Автономова командовать обожавший военспецов Троцкий прислал бывшего Генерального штаба генерал-лейтенанта Андрея Снесарёва, однокашника Деникина по Академии. Ему придумали нейтральную должность военрука Северо-Кавказского военного округа, после чего тот не захотел испытывать судьбу в столкновениях со старым академическим приятелем и всё время проводил в Царицыне, на который напирали части Донской армии. Вместо Снесарёва реально командовал войсками на Кубани Карл Калнин.

Такой выгодный момент бескомандования нельзя было упустить. В ночь с 9 на 10 июня Добровольческая армия выступила во 2-й Кубанский поход (1-м считали Ледяной).

Первая столица