Генерал и его армия. Лучшие произведения в одном томе

Я надеюсь, изо всей гущины фактов, цифири, цитат и ссылок на документы, а подчас и домыслов не аргументированных читатель очерка все же выловит, что обнимающее название «власовцы» распространялось на всех, кто поднял оружие против своих, неосновательно. Власовская РОА – Русская Освободительная Армия – стояла особняком среди формирований кавказских, среднеазиатских, казачьих, прибалтийских, среди таких частей, как бригады Каминского и Кононова или украинская дивизия СС «Галичина». Начать с того, что РОА не воевала на территории России или иной республики СССР, но это отличие не единственное. РОА была однородна, она не разбавлялась немцами для боеспособности и во всех своих звеньях (исключая, увы, самого Власова) подчинялась командирам-соотечественникам; она, наконец, была сформирована идейно и знала не только против чего она, но и – за что. Последнее не только в литературе доказывается, какую я здесь перечислил, но и самим появлением ее: ни «каминцы», ни «кононовцы» книг не написали, все написано либо самими уцелевшими власовцами, либо разделявшими, хоть отчасти, их убеждения. Возможно, и наименование «власовцы» распространилось благодаря этим выгодным отличиям, а не только громкому имени генерала Андрея Власова. Петр Краснов или Андрей Шкуро – тоже громкие имена, однако звучания нарицательного не приобрели.

Перечисленные здесь отличия автор явно стремится стереть, рассказывая, что в РОА переметывались боевики из бандитско-мародерских бригад Каминского и Кононова. Но это может быть прочтено и в пользу РОА – видимо, ее репутация привлекала людей, не желавших быть мародерами, бандитами и карателями. И соответствующий приказ Буняченко, запрещавший попрекать этих людей их прошлым, вполне педагогичен, в духе традиции А. С. Макаренко.

Второе, что надлежит усвоить об армии Власова, – что это не была армия. Разрешено было иметь три дивизии, но одна так и не была сформирована, другая – сформирована, но не вооружена, и лишь одна – Первая дивизия, под командованием генерал-майора Сергея Буняченко, – явилась соединением боеспособным. Она-то и была – РОА. Лишь скрупулезности ради упомянем эскадрилью Мальцева (24 летчика), запасную бригаду (учебную), батальон охраны КОНР (Комитета Освобождения Народов России) и роту личной охраны Власова.

Вопрос, могла ли столь крохотная армия исполнить свое боевое предназначение, отпадает сразу, но тем труднее уйти от загадки А. А. Власова – что двигало им, когда соглашался дать имя заведомо безнадежному делу? Простой расчет – выжить любой ценой, не сгинув в лагере? Решин полагает, что так и было и что Власов стал предателем через сутки, показав на допросе, что у советского командования под Ленинградом едва хватает сил удерживать фронт, но ни о каком советском наступлении не может быть и речи. «И резервные дивизии были переброшены под Сталинград».

Я думаю, то обстоятельство, что у русских под Ленинградом нет сил наступать, было известно денщикам Гитлера и, может быть, не миновало хорошенькой головки Евы Браун; предательство же было скорее с немецкой стороны – перебрасывать дивизии без тщательной разведки, на основе показаний только что плененного советского генерала.

Время позволяет нам поставить вопрос шире и смелее: если действительно Андрей Власов возымел идею выступить против Сталина и против Гитлера, используя германское нашествие, был ли он тем человеком, кто мог бы этот замысел мало-мальски осуществить? Я так не думаю. Это был человек момента. В нем были свойства, ценные для генерала, – находчивость, дерзость, авантюризм, но был он человеком минуты, а не часа. Под влиянием момента принял он бремя руководителя «Третьей силы», заведомо неподъемное для него. Составить армию из военнопленных – замысел, достойный Спартака, но античного вождя едва ли волновало, во что одеть своих гладиаторов; в позднейшие века – форма сделалась вопросом нравственным. Это не просто прикрытие наготы, тут и идеология, и национальный дух. Так вот форма оказалась – не третья, а немецкая, гитлеровская. Любопытно, что сам Власов от всякой униформы отказался, носил что-то неопределенное, для него одного пошитое. Итак, ты поставил свою армию под знамена врага, назовем вещи их именами, и уже этого первого испытания советскому генералу было не преодолеть. Отсюда погружение в апатию, метания, питье, паралич воли. Это при том, что хватило характера принять мученическую кончину, не покинуть свое войско, воспользовавшись самолетом и гостеприимством генералиссимуса Франко.