Генерал суворовской школы

При решающем переломе на юге резервы петроградского фронта станут почти не ограниченными. В этом смысле я оцениваю положение петроградского фронта как безусловно надежное. Полагаю, что и сами финны отдают себе отчет в действительном соотношении сил, но если бы оказалось не так и они пытались бы наступать на Петроград, в конце концов от этого выиграла бы только ясность положения. Нам, безусловно, необходимо после сокрушения Колчака сокрушить буржуазию одного из малых народцев, состоящих на содержании Антанты. Очевидно, очередь за финской буржуазией».

Троцкий опасно ошибался, считая положение на Петроградском фронте «как безусловно надежное». Белая Северо-Западная армия отступила на исходные позиции, но с прибытием в войска (наконец-то) своего главнокомандующего, она начала готовиться в сжатые сроки к новому походу на Петроград. Теперь добровольцы имели в лице Юденича блестящего мастера тактических ходов.

Ради исторической правды следует заметить, что заслуженный прошлыми делами Н.Н. Юденич проигрывал в роли военного вождя «северян» А. В. Родзянко: первый имел власть правительственную, а второй реальную. Примечательны в этом отношения мемуары белоэмигранта В.Л. Горна, который так описывал противоборство формального главы белой армии Северо-Зашг да со своим корпусным командиром:

«Постепенно, шаг за шагом, определенно выяснилось, что Юденич слабохарактерен, нерешителен, вял и совершенно не в состоянии произвести необходимых реформ в армии, — наоборот, Родзянко настойчив, упрям и явно стоит поперек дороги всем начинаниям правительства.

Это не было открытием для всех нас: еще до образования правительства широкие общественные круги определенно требовали удаления в первую очередь ген. Родзянко, а когда правительство медлило с этим, левой его части приходилось выдерживать яростные нападки со всех сторон, и тем не менее вопрос об удалении ген. Родзянко становился все сложнее и сложнее, по мере того как выяснялась физиономия той военной среды, с которой нам ближе теперь пришлось столкнуться.

Ген. Юденич, что называется, не тянул».

Но это было мнение одного из первых министров правительства Северо-Западной области, который до конца своего портфеля не удержал. И потому объяснимо ревниво относился к личности Юденича. Сам же Николай Николаевич с первых дней прямого командования добровольческой Северо-Западного фронта был настроен решительно, как во времена Сарыкамыша, Эрзерума и Трапезунта. Для начала он навел должный порядок в высшем эшелоне военной власти.

«Приказ

Войскам Сев.-Зап. Фронта

№77

2-го сентября г. Нарва

С сегодняшнего дня я вступаю в непосредственное командование Армией.

Назначаю:

Командующего Армией, Генерал-Лейтенанта Родзянко, моим помощником по званию Главнокомандующего.

Начальником Штаба Фронта, Генерал-лейтенанта Кондыре-ва, моим помощником по должности Военного Министра. Штаб Северо-Западной Армии переименовать в Штаб Главнокомандующего Северо-Западной Армией.

Главнокомандующий войсками С.-З. фронта Генерал от Инфантерии Юденич».

Это заметное событие в истории Гражданской войны русская белая эмиграция приветствовала восторженно. Так, газета «Свободная Россия» писала на своих страницах:

«Герой Кавказа — единственного фронта, где русская армия за эту войну (Первую мировую. — А.Ш.) не имела поражений. Не при дворе, не в канцеляриях добывал он себе чины и ордена, с мечами и бантами. Заслужил он их в боях с врагами земли русской. Завоеватель Эрзерума — безумно смелой атакой в 3 дня взявший эту неприступную твердыню в лютый январский двадцатиградусный мороз — он решил в первый раз в жизни начать борьбу с врагом, лютейшим из лютых».

Кавказский полководец принял командование над добровольческой армией, которая к октябрю имела следующий боевой состав: 26 пехотных полков, 2 кавалерийских полка, 2 отдельных батальона и небольшой резервный отряд. Всего — около 18 500 бойцов (17 800 штыков и 700 сабель).

Это был боевой состав. Сам Юденич на заседании Совета министров в сентябре 1919 года заявил, что в рядах белой армии насчитывается 27 тысяч человек. По данным же Военного министерства Северо-Запада численность армии через месяц уже составляла 59 100 человек.

Из этого числа в штабе армии и приданных ему частях и учреждениях значилось 500 офицеров и военных чиновников, а в армейских частях — 5500 офицеров и чиновников, подпрапорщиков, сестер милосердия, фельдшеров и военных священников, 200 вольнонаемных специалистов — оружейных и прочих мастеров, машинистов паровозов и прочих, 353 фельдфебеля, 1412 старших унтер-офицеров, 5546 младших унтер-офицеров, 22 тысячи ефрейторов и 22 289 рядовых солдат.

Такая разница между действительным составом добровольческой армии и тем, что значился «на бумаге», объяснялась весьма просто. Армейское командование таким образом рассчитывало получить от правительства «дополнительные» ассигнования, получаемые им от Антанты. «Излишние» средства должны были пойти на содержание терпящих немалые материальные и продовольственные лишения войск, особенно тех, кто находился на фронте.