Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира

– Всё, всё на короля свалили! – восклицает Генрих. – «За жизнь, за душу, за жен, и за детей, и за долги, и за грехи – за всё король в ответе! Я должен всё снести. О тяжкий долг!» Король – всегда предмет злословия, о нем все с удовольствием говорят гадости, а подумал ли кто-нибудь, скольких радостей лишен монарх? Самых обычных радостей, которые доступны самому обычному человеку. Короля все боятся, а ведь на деле он гораздо несчастнее тех, кто его боится. И вместо искреннего восхищения на него льется яд лести. А болезням и бессоннице вообще до фонаря все королевские титулы, скипетры, державы, венцы и прочие погремушки: «ничто не обеспечит государю здоровый сон, доступный бедняку».

Ничтожный раб вкушает дома мир,И грубому уму не догадаться,Каких забот монарху стоит отдых,Которым наслаждается крестьянин.

Все эти стенания мы уже слышали от Генриха Четвертого, так что его сын не оригинален.

ВходитЭрпингем.

– Ваше величество, лорды ждут вас и беспокоятся, что вы так долго не идете.

– Иду-иду. Пусть собираются в моем шатре.

Эрпингем уходит исполнять указание.

А король в одиночестве предается тому, что уговаривает Всевышнего:

– Господи, сделай так, чтобы мои солдаты избавились от страха; сделай так, чтобы они не считали число вражеских бойцов и не поняли, насколько нас меньше. Господи, хотя бы на один сегодняшний день забудь, каким грешным способом мой отец добыл корону. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы искупить этот грех и должным образом почтить память убитого короля Ричарда. Сколько слез я пролил! Я обеспечиваю призрение с двухразовым питанием для пяти сотен бедняков, я построил две часовни, в которых монахи ежедневно поминают Ричарда. Да я готов и больше сделать! Только все это бессмысленно, пока я сам не покаюсь в грехах и не получу прощение.

ВходитГлостер.

– Ваше величество!

– Глостер, это ты? Ты меня ищешь? Иду. Меня ждут рассвет, друзья и бой.

Уходят.

Сцена 2

Французский лагерь

Входятдофин, герцог Орлеанский, Рамбюри другие.

Герцог Орлеанский и дофин радостно предвкушают сражение. Когда входит коннетабль, боевые мечты дофина и Рамбюра становятся более кровавыми:

– В бока лошадей вонзите шпоры, чтоб кровь их брызнула врагам в глаза, и лихо убивайте англичан! – задорно кричит дофин Людовик.

Входит

гонеци сообщает, что противник готов к бою.

– Итак, принцы, на коней! – призывает коннетабль. – Вы только посмотрите на этот голодный обнищалый сброд! Как только они вас увидят – сразу все мужество растеряют, вам вообще ничего делать не придется, стоит только на них дунуть – они все и отвалятся. Я лично уверен, что вполне хватило бы обозных и крестьян, чтобы справиться с англичанами, нам, дворянам, даже рук марать не нужно, мы могли бы постоять вокруг холма в качестве зрителей и полюбоваться на побоище. Но, к сожалению, наша честь этого не позволяет, так что придется самим сражаться. Да ладно, слегка поднажмем – и дело сделано! Давайте начинать бой. Как только появимся на поле – англичане от страха сами сдадутся.

ВходитГранпре.

– Господа, почему медлим, почему не начинаем? «Падаль островная» дрожит за свою шкуру, одеты в такое рваное тряпье, что без слез не взглянешь. У них не боевые кони, а жалкие клячи: стоят, понурив головы, глаза слезятся, шкура на боках обвисла – так они отощали, над ними уже вороны кружатся, ждут падаль. У меня просто не хватает слов, чтобы описать вам, насколько на самом деле безжизненны английские войска.

– Небось уже помолились и готовятся к смерти, – цинично предполагает коннетабль.

Дофин веселится, пытаясь быть остроумным:

– А давайте пошлем им обед, приличную одежку и корм для голодных лошадей, пусть подкрепятся и приоденутся перед боем.

Шутка, однако, отклика у присутствующих не находит, ее словно бы и не слышат.

– Где мой стяг? – спрашивает коннетабль. – Ладно, фиг с ним, возьму стяг у трубача, будет вместо моего. Вперед, друзья! Этот день принесет нам славу!

Уходят.

Сцена 3

Английский лагерь

ВходятГлостер, Бедфорд, Эксетер, Эрпингем с английским войском, Солсбери и Уэстморленд.

– Где у нас король? – спрашивает Глостер, он же принц Хамфри.

– Осматривает войско противника, – отвечает Бедфорд, он же принц Джон.

– У них шестьдесят тысяч бойцов, – говорит Уэстморленд.

Запомним это число: 60 000. Нам придется к нему вернуться чуть позже.