Генрих VIII. Жизнь королевского двора

Состояние здоровья Шапюи тоже оставляло желать лучшего: из-за подагры его носили в кресле. В мае 1545 года он сказал королю, что вскоре навсегда уедет из Англии. Однажды посол сидел, наслаждаясь солнцем, в саду напротив покоев королевы в Уайтхолле; к нему подошла Екатерина Парр со своими дамами и выразила сожаление по поводу его отъезда. Генрих, как записал впоследствии Шапюи, сказал ей, что «я всегда хорошо выполнял свои обязанности, и король доверял мне; но с другой стороны, она не сомневается, что мое здоровье улучшится по ту сторону моря». Королева настояла, чтобы Шапюи простился с Марией, чьи интересы он защищал столько лет. Даже уйдя в отставку, Шапюи живо интересовался происходящим в Англии, отпуская короткие и проницательные комментарии по поводу различных событий¹⁵. После отъезда Шапюи император прислал нового посла, Фрэнсиса ван дер Делфта.

Война между Англией и Францией продолжалась. Хертфорд командовал силами, оставленными в Булони, и в январе, применив блестящую тактику, успешно отбил атаку французов¹⁶. Позже в том же году Генрих заменил его Норфолком, поручив Хертфорду руководить военными действиями против упрямых шотландцев.

В июле, когда французские корабли совершали набеги на южное побережье Англии, король отправился в Портсмут, чтобы проверить состояние своего флота и понаблюдать за его действиями. Девятнадцатого июля, когда французы отошли от острова Уайт, Генрих стоял на зубчатой стене замка Саутси и следил за тем, как «Великий Гарри» выводит его корабли из Солента на битву. Внезапно «Мэри Роуз» со всей командой на борту накренилась, перевернулась и пошла ко дну. Более шестисот человек утонули. Король, пришедший в ужас от этого зрелища, слышал их вопли.

«О, мои джентльмены! О, мои доблестные люди!» – воскликнул он и обернулся, чтобы утешить леди Кэрью, супругу сэра Джорджа Кэрью, вице-адмирала флота, который погиб вместе с кораблем¹⁷

. Потеря «Мэри Роуз» стала тяжелым ударом для Генриха, однако, несмотря на это, английский флот сумел разбить французов и прогнать их прочь от берега.

После этого король отправился охотиться, ощущая такую уверенность в «отваге своих подданных и их привязанности к нему», что мог спокойно возложить на них оборону королевства, велев посылать ему отчеты о ходе событий¹⁸. Он остановился на три дня в Нонсаче, проверяя, как движутся работы, приказ о которых отдал в мае – тогда Генрих выразил недовольство тем, что отделку дворца никак не могут завершить. На этот раз король приехал вместе с двором, и в садах поднялся целый лес шатров для его приближенных, а из Уайтхолла срочно привезли мебель и гобелены, дабы приготовить дом к приезду короля.

Средств стало меньше, и страсть короля к приобретению недвижимости поутихла. Последним из домов, купленных Генрихом, стал Эйпторп-холл в Нортгемптоншире. Его бывшим хозяином был Чарльз Блаунт, лорд Маунтжой. Сделка состоялась в 1543 году¹⁹.

Двадцать второго августа, когда двор находился в Гилдфорде, неожиданно умер герцог Саффолк, сопровождавший короля в поездке на охоту. Генриха потрясла утрата одного из самых давних и верных друзей. Он велел похоронить герцога в виндзорской церкви Святого Георгия и взял на себя расходы на погребение. Членам Совета король заявил, что за все то время, что Саффолк служил ему, он ни разу не предал друга и не воспользовался бесчестным образом слабостью врага. И большего никто из присутствующих сказать не сможет, добавил Генрих, обведя всех взглядом. Отцовский титул унаследовал одиннадцатилетний Генри Брэндон, а вдова покойного, Кэтрин Уиллоуби, продолжила управлять его обширными владениями в Линкольншире. Уильям Поулет, лорд Сент-Джон, камергер двора, занял вместо Саффолка должность лорда-распорядителя.

Норфолк принял у Хертфорда командование войсками во Франции, но быстро доказал свою полную несостоятельность. Король отозвал герцога и сделал ему, вероятно, самый обидный за всю его карьеру выговор, обвинив в том, что тот действовал «в полном несогласии с нашими распоряжениями», после чего предупредил, что в будущем тому следует «учиться и стремиться восстановить нашу честь, несколько запятнанную этим»²⁰

.

Вместо Норфолка во Францию отправился его сын, Суррей. Уже около года граф занимался строительством прекрасного особняка Маунт-Суррей рядом с Норвичем²¹. В сентябре 1545 года Генрих назначил Суррея королевским наместником во Франции, отвечавшим за все сухопутные и морские силы. Обосновавшись в Булони, Суррей служил королю с такой показной отвагой, что Генрих и Пэджет сочли необходимым отчитать его за ненужный риск, которому он подвергал себя²². Члены Совета не испытывали особого восторга от деятельности Суррея, так как тот позволял себе чрезмерную расточительность и не слишком эффективно вел дела²³.