Георгий Седов

— Ну, это отчасти в наших руках, — негромко сказал Балашов. — Я припоминаю, штабс-капитан Седов — несомненно тот самый, теперь он капитан — делал государю доклад об одном из своих путешествий. Если это так то мне нетрудно будет поговорить о нем во дворце. И в Государственной думе мы можем располагать голосами националистов и, надеюсь, всех центральных партий. Нет, с этой стороны беспокоиться нечего.

Балашов задумчиво провел рукой по голове.

— Я, пожалуй, согласен с Михаилом Алексеевичем. Взять расходы на счет одной газеты, пожалуй, будет даже неумно. Дело приобретет характер частного предприятия. А мы заинтересованы в широком национально-общественном движении. Нет, разумнее открыть в газетах подписку. Пусть каждый чувствует себя участником национального дела. Да и для самого моряка пожертвования будут своего рода обязательством.

Было решено отвести в «Новом Времени» отдел для статей о будущей экспедиции и открыть прием пожертвований. Балашов обещал поговорить с царем и позвонить начальнику Гидрографического управления.

Глава XXIV

ДВА ВИЗИТА

Тогда Седов приехал в редакцию, Суворин был уже там.

Георгий Яковлевич смело вошел в кабинет Увидел за письменным столом человека среднего роста, средней наружности; лицо тоже среднее, незапоминающееся.

— Имею честь засвидетельствовать свое почтение. Капитан Седов.

— Очень приятно, рад познакомиться! Хорошо помню вашу статью о путешествии на Новую Землю. Только недавно мы говорили о вашей патриотической идее. Приветствую ваше мужество.

Георгий Яковлевич поклонился.

— Вы ни с кем не говорили о ваших проектах? Я имею в виду людей, имеющих отношение к современной печати.

— Нет.

— Очень хорошо. Нам, нашей газете, не хотелось бы уступить кому-нибудь честь быть первыми в поддержке этого начинания. В ближайшие дни мы посвятим большую статью вашему предприятию и, если вы не возражаете, откроем прием пожертвований на первую русскую экспедицию к полюсу.

Михаил Алексеевич Суворин, не отличался многословием и красноречием. Зато Седов легко брал на себя инициативу в беседе. Он стал горячо говорить о будущем Севера и необходимости его изучения. Суворин вставлял редкие реплики: «Скажите!» «Вот как!..» «Подумайте!»

Минут через пять, ощутив в рассеянной вежливости собеседника необходимость закончить визит, Седов встал. Но Суворин задержал. Задал несколько вопросов о прежних экспедициях, спросил, считает ли Седов возможным путешествие к полюсу на ледоколе. При прощании сказал, что ему очень приятно быть восприемником великого дела. Со своей стороны он приложит все усилия привлечь внимание к экспедиции со стороны влиятельных персон и членов Государственной думы. Поблагодарив за отзывчивость, Георгий Яковлевич откланялся.

Нелегко было сдерживать себя в беседе с Сувориным. Чуть не кричал от радости: «Неужели выйдет?.. Ох, страшно поверить!.. Не пустят в последнюю минуту… Нет, это невозможно. Кому может стать поперек пути этот поход?.. Разве нет в народе влечения к Северу?.. Все слушают рассказы о нем, как интересную сказку, завидуют, что побывал так далеко. А полюс?.. Только тупица не поймет величия победы над полюсом. Что делалось в Норвегии, когда Нансен не достиг его, а только придвинулся ближе других! Для встречи «Фрама» остановилась жизнь столицы… Конечно, полюс дается не легко. Все, кто шел к нему, — подвижники. Вот итальянец Каньи побил рекорд Нансена. Подвинулся к полюсу еще на десять верст. Победа стоила невыносимых страданий и трех человеческих жизней. Он и зимы настоящей не видел в своей теплой Абруцце, а тут сразу на полюс… Досталось бедняге. Это понятно… И также понятно, любой русский прошел бы дальше. И ты, конечно, пройдешь. Еще бы! Вся жизнь готовила к тому. Холод?.. Кто бегал в старой материнской кофте по снегу босиком, холода не испугается. Голод?.. Слава те, господи, поголодали на своем веку, не удивишь… Нас таких много. От Карпат и до Тихого океана веками шли точно такие же, рубя и сжигая под пашни леса, работая, воюя, побеждая природу и врагов. Такие же прошли на Север до

Ледовитого моря и осели на его берегах. Теперь последний прыжок — на Северный полюс… Был бы упор, чтобы прыгнуть, а за упорством в движении дело не станет… И вот наступил день победы… Придет с Севера невероятно уставший, но счастливый человек и скажет: «Победа!.. Полюс завоеван!..»

Погода с утра переменилась. Дул резкий ветер с северо-запада. Извозчик отворачивался от снежного потока, бьющего в лицо. Но Георгий Яковлевич не замечал уколов снежинок, не слышал уличного шума.

И день встречи с Сувориным, и следующий, когда вручил рапорт, и день выхода газеты со статьей о полюсе были самыми счастливыми днями…

А потом…

Первый укол, начало мучений ощутил при свидании с Вилькицким.

Внешне прием был очень радушным. Генерал даже поднялся с кресла, вышел из-за стола, жал крепко руку. Говорил благожелательно, был в высшей степени любезен. Таким его еще не приходилось видеть.