Герои Шипки

И в эти же самые дни отборная армия Османа-паши стремительным скрытым маршем двигалась из Видина к Плевне, а в Деде-Агаче, на северном побережье Эгейского моря, высаживался с быстроходных английских пароходов спешно переброшенный из Черногории закаленный в боях с повстанцами корпус Сулеймана.

При походной ставке наследника цесаревича, двигавшейся вслед за наступающими войсками, среди прочих высших офицеров и должностных лиц находился губернатор Рущука генерал-майор Василий Григорьевич Золотарев. Назначен он был на эту должность еще в июне в Зимнице, накануне начала переправы русских войск через Дунай.

Теперь генерал Золотарев с обширной канцелярией ехал исполнять свои прямые служебные обязанности. Дело стояло, как говорится, за немногим: надо было взять у турок Рущук. А отдавать свою сильнейшую дунайскую твердыню, возведенную по последнему слову военно-инженерного искусства английскими и австрийскими фортификаторами, турки, судя по всему, не собирались. Особенно теперь, когда их восточную группировку возглавлял сам главнокомандующий всей турецкой армии…

Выйдя к реке Кара-Лом, русские войска приостановили движение и образовали по ее берегам фронт длиной более 70 верст, прикрывающий собой важнейшие дунайские коммуникации и левый фланг активно действующего Передового отряда.

Полковник Пушкин получил приказ наряду с аванпостной службой приступить к рекогносцировке Рущука и прилегающей к крепости местности. Аналогичные распоряжения получили и другие командиры. Штабу цесаревича срочно нужны были разведывательные данные.

Командир нарвцев решил использовать для разведки всевозможные методы: и усиленную рекогносцировку, как тогда называлась разведка боем, с направлением эскадронов в стремительные рейды по турецким тылам, и захват «языков», для чего полку была придана небольшая группа охотников-пластунов, и посылку лазутчиков, для роли которых надо было активно использовать болгарских добровольцев из мирных жителей. Не исключал Пушкин и прессу, поскольку вездесущие иностранные корреспонденты часто выбалтывали на страницах своих газет очень важные, а порой секретные сведения относительно состава, вооружения и перемещения войск воюющих сторон. Одному из офицеров штаба полковник специально поручил сбор и систематизацию периодической печатной военной информации.

Вскоре добытые разными путями сведения были объединены полковником Пушкиным в соответствующем донесении. Анализируя оборонительную систему Рущука, полковник указывал, что наиболее слабая часть крепости есть юго-восточная, где имеются господствующие высоты. Именно отсюда, видимо, и надо вести осаду и штурм Рущука. Однако в том же донесении командир нарвских гусар позволил себе высказать мнение, что штурм Рущука без основательной и долговременной подготовки был бы делом чрезвычайно пагубным для русских войск ввиду огромного количества жертв. Это было совершенно очевидно.

После неудач под Плевной из Главной квартиры последовал приказ войскам восточного фронта перейти к прочной обороне. Ни о каком штурме Рущука цесаревич теперь не помышлял.

Узнав об этом, Пушкин облегченно вздохнул:

— Вот уж впрямь не было бы счастья, да несчастье помогло… А то бы еще одну Плевну имели. Да, пожалуй, пострашнее…

Горько было слушать о больших потерях русских войск. Знакомый офицер связи, бывший под Плевной во время второго штурма, рассказывал о том, как батальоны, по предписанию Криденера, шли с музыкою в сомкнутых построениях под турецкую картечь…

Невольно вспоминались Александру Александровичу строки из отцовского «Путешествия в Арзрум» о штурме турецкой батареи: «С восточной стороны Арзрума, на высоте Топ-Дага, находилась турецкая батарея. Полки пошли к ней, отвечая на турецкую пальбу барабанным боем и музыкою».

Было это в 1829 году. Считай, полвека прошло. И вооружение давно переменилось. Турки бьют из английских винтовок на две тысячи шагов прицельно, да и пушки у них крупповские, не чета прежним. А русская наступательная тактика все та же — отвечать на вражеский огонь по преимуществу «барабанным боем и музыкою…». До каких же пор будет это продолжаться?..

В начале августа начальник штаба Рущукского отряда генерал-лейтенант Петр Семенович Ванновский отдал приказ пехоте и артиллерии усилить полевые укрепления, а кавалерийским частям выдвинуться вперед, образовать сплошную аванпостную линию по всему фронту. Ожидалось, что после успехов на западе турки непременно начнут активные действия здесь, на востоке.

13-й Нарвский полк выставил дозоры на своем участке вдоль обрывистого берега Кара-Лома, в непосредственной близости друг от друга, по два конных гусара на каждом. Сменные посты несли свою зоркую службу день и ночь.