Герои умирают

Он умолк и задумался, взгляд стал отсутствующим, точно он бродил среди чудес того далекого мира.

– В их воспоминаниях Я искал причину успеха людей в том мире. И Я понял, почему они достигли величия, в то время как мы продолжаем пребывать в ничтожестве. Я нашел причину.

Кейн кашлянул, прикрыв ладонью рот, чтобы прочистить горло.

– И?..

– Это наши боги, Кейн. Те боги, которые правят нами, нас и удерживают. Несмотря на то что Пакт Пиричанта не дает им напрямую вмешиваться в дела людей, они продолжают свою вечную склоку через жрецов и верующих. Они разбрасывают искры новых конфликтов, вынуждая людей тратить на них силы вместо того, чтобы употребить их на защиту своей расы. А вот Актири… В их мире около четырех тысяч лет тому назад шайке пустынных разбойников пришла в голову потрясающая мысль. Они решили, что только их бог настоящий, всех остальных они объявили либо игрой воображения, либо демонами, которые обманывают своих последователей, выдавая себя за богов. Прошло две тысячи лет, и последователи Единого Бога стали проповедниками, однако не в нашем понимании этого слова: они не просто убеждали других людей в том, что вера в Единого Бога сделает их счастливее или богаче. Они запретили веру в любого другого бога. Они убивали жрецов других богов и их поклонников, а храмы богов-конкурентов уничтожали. И со временем такая тактика принесла им успех. Но вот что удивительно: ни один из Актири, в чьих воспоминаниях я почерпнул эту тайну, не верил, что их бог вообще существовал когда-либо! Понимаешь? Если так много можно сделать, оперируя интеллектуальной концепцией вместо бога, то насколько же большего можно добиться с единым живым богом, всемогущим, который объединит все души, чтобы противостоять угрозам человечеству? И тогда Я решил стать таким богом, Кейн. Я стал им, и теперь только Я могу спасти человечество от уничтожения.

«Даже не знаю, кто из нас больше чокнутый, ты или я, – подумал Кейн, – потому что я тебе верю». Вслух он сказал:

– Вау.

– Вау, вот именно.

– Можно один нескромный вопрос?

– Почему один? Я уже ответил на несколько.

Кейн решил считать это согласием.

– Ты стал богом, чтобы спасти человечество, или ты хочешь спасти человечество, потому что это дает тебе повод стать богом?

Басовитый хохот Ма’элКота прокатился по Большому залу, заставив вздрогнуть людей на платформе, да и кое-кого из стражи тоже.

– Кейн, вот за это Я и ценю твою компанию. Я и сам задавал Себе этот вопрос время от времени. И пришел к выводу, что это не важно.

Следующая группа просителей приблизилась к трону с неохотой, и неудивительно: они уже давно могли наблюдать, как Император время от времени бормочет себе что-то под нос, а теперь вот разразился громовым смехом – видимо, в ответ на шутку, которую сам же и рассказал.

Если так дальше дело пойдет, его и вовсе сочтут безумцем.

Но Император быстро и точно дал ответ на их жалобу и, когда они еще спускались по ступеням его трона, продолжил разговор:

– Я не исключаю, что самая страшная угроза для человечества сегодня исходит от этих самых Актири.

– Я… э-э-э… – замешкался Кейн. – Ну, это… тебе не кажется, что это преувеличение?

В ответ Ма’элКот повернул львиноподобную голову и взглянул на собеседника сквозь отверстие в дверце. Глаза Императора метали молнии праведного гнева, и Кейн вдруг испугался, как никогда в жизни.

– Ты даже не представляешь, какое зло заключено в этих тварях, – заговорил Ма’элКот. – Они – заклятые враги всего человечества, и Мои в том числе. скажи мне… нет, попробуй угадать, зачем они приходят сюда, почему убивают Моих людей, насилуют наших женщин и истребляют детей. Зачем они пытались убить Меня. Знаешь? – (У Кейна начисто пропал голос, а желудок как будто завязался узлом.) – Для развлечения, Кейн. Они хуже демонов. Внешние Силы тоже охотятся на людей, но они делают это потому, что иначе им не выжить, ведь наши страхи и отчаяние – пища для них. А эти Актири – они приходят сюда, чтобы убить время. Точнее, приятно провести часы досуга. – (Кейну показалось, что Ма’элКот ударил его по лицу, такая ненависть звучала в голосе властелина Анханана.) – Если это не зло, то Я не знаю, что такое зло.

Кейн откашлялся и обнаружил, что снова может говорить.

– Просто мне показалось, ну то есть, судя по твоим словам, я решил, что они вроде… вроде гладиаторов.

– Гладиаторы не убивают детей. И королей тоже. Тем не менее Я нахожу гладиаторские бои отвратительными и запретил подобные развлечения у себя в Империи.

Вдруг в зале возникла какая-то тревога – обнаженные люди на платформе и те немногие, кто еще стоял внизу, беспокойно задвигались. Дверь распахнулась, и к трону, звякая подковками сапог по каменному полу, подошел Берн.

Большущий пластырь, серый, как голубь, распластал крылья у него на носу, оба глаза окружали багровые синяки. Приятное тепло разлилось в груди Кейна при взгляде на это.

– Кстати, о зле, – торопливо сказал он, радуясь, что можно наконец сменить тему. – Вот идет твой новоиспеченный Граф.