Героический эпос народов СССР. Том второй

Остался Алпамыш гостем у Караджана, хорошо угощал его Караджан, много почестей оказывал ему. День к полдню уж приближался, — Алпамыш сказал: "Как же узнает о нас Байсары, раз мы здесь находимся? Поехал бы ты, Караджан, к дяде моему, разузнал бы обо всем, и если он не передумал отдать нам свою дочь, то окажи нам дружескую честь — будь сватом от нас. Как бы то ни было, дай ему знать о прибытии нашем". — "На каком же мне коне поехать?" — спросил Караджан. — "На каком хочешь, на том и езжай", — ответил Алпамыш. "Твой конь притомился, — говорит Караджан, — поеду-ка я на своем". — "Если на своем поедешь — не поверят тебе. Поезжай лучше на моем Байчибаре".

Караджан на коне Алпамыша скачет к Барчин

Сорок девушек-уточек взглянули в сторону Чилбир-чоля, — слышат — конский топот доносится. Вгляделись — всадник на Байчибаре скачет, — калмык, оказывается! Опечалились девушки, сказали Барчин:

"Знай, что прибыл тот, о ком вещал твой сон!Но богатырей калмыцких встретил он.Видно, был с дороги сильно утомлен —И погиб, калмыцкою силою сражен,Не достигнув той, с которой обручен.Верный конь его добычей вражьей стал, —Знатный враг пленил его и оседлал.

Плачь! День киямата страшного настал!Или Алпамыш не бек в Конграте был?Или сам коня врагам он уступил?Если бы не враг его в пути убил, —Мог ли быть оседлан калмыком Чибар?Значит, он погиб, конгратский твой шункар,Прежде чем желанья своего достиг!Что на Байчибаре скачет к нам калмык,Зоркая Суксур ведь разглядела вмиг.Видно, горд калмык захваченным конем,Если так спесиво он сидит на нем.

Хлещет он коня, торопит он его, —Чую вещим сердцем вражье торжество.Наше положенье будет каково?Добрый конь конгратский, где хозяин твой?Служишь калмыку добычей боевой!Косы распусти, красавица, ой-бой,Плачь! Не став женой, осталась ты вдовой!А калмык все ближе! Как бы ни гадать, —Так иль так — добра нам от него не ждать.Он тебя своею женой принудит стать…"

Калмык, скакавший на Байчибаре, подъезжал все ближе, все сорок девушек хорошо его разглядели, узнали в нем Караджана. Растерялись они, зашумели-запричитали и, окружив Ай-Барчин, воздев к небу руки, стали громко молиться. А Барчин-ай, рассердившись на свою Суксур, так ей сказала:

"Болтовней твоей по горло я сыта.Друг ли едет, враг ли — речь твоя пуста, —Да забьет песок болтливые уста!.. "Ай-Барчин встает и смотрит в степь Чилбир, —Скачет на Чибаре Караджан-батыр.Почернел в очах красавицы весь мир.Жалобно слезами залилась Барчин:"Сладкая душа мне не нужна теперь,Всех богатств да буду лишена теперь,Юности моей что мне весна теперь!

Если встречи с милым бог меня лишил,Смерти бы за мной прийти он разрешил!.. —Косы распустив, Барчин рыдает: — Ой,Добрый конь конгратский, где хозяин твой?Мужа не познав, осталась я вдовой!Осенью цветам не увядать нельзя,Часа смертного нам угадать нельзя, —Брата из Конграта, видно, ждать нельзя,Видимо, в живых его считать нельзя,И в Конграт о нем нам весть подать нельзя!"

Пока Барчин причитала, подъехал сватом от Алпамыша прибывший Караджан. Усы покручивая, ногами в стремена упираясь, на юрту бархатную поглядывая, сказал Караджан: