Герцог-дьявол

– Не могу ли я кое о чем побеседовать с вами? – спросила она, сжав руки. Впервые за время их общения он почувствовал в ней что-то еще, кроме всепобеждающей самоуверенности и эгоизма. – Это касается моей дочери. Я хочу кое-что объяснить…

Габриэль остановился и облокотился о перила.

– Я слушаю…

– Я хочу, чтобы вы знали: она не такая, как я. У нее совершенно другая природа. По сути, она никогда не была одной из нас. Я видела, как вы смотрели на нее, когда мы сидели в ее комнате. Боюсь, вы делаете выводы относительно ее характера, которые нельзя назвать ни точными, ни справедливыми.

– В ней есть не только то, что делает ее одной из вас, но одной из лучших среди вас.

– А вот это верно. Мой муж очень рано это заметил. Он начал ее учить, и она все легко и быстро усваивала. Уже в возрасте девяти лет Аманда могла взламывать замки гораздо лучше меня. Она оказалась очень ловкой и бесстрашной. Но… она также стала задаваться вопросами, зачем все это. В большей степени в разговорах со мной, чем с отцом. К тому времени, когда ей исполнилось двенадцать, я могла уже точно сказать: несмотря на все ее способности, толку из нее не выйдет. – Миссис Уэверли тихо рассмеялась. – Однажды мы вернулись с одного приема с очаровательной маленькой брошью. Аманда обнаружила, что в ней есть скрытая пружина и что она открывается. Внутри была прядь. И доченьку страшно расстроило, что мы похитили не простую безделушку, а вещь, кому-то очень дорогую. Много дней подряд она умоляла нас вернуть камею обратно. Вы понимаете, в чем проблема, я уверена. Вор не может быть настолько сентиментален. Нельзя возвращать украденное только потому, что оно представляет некую личную ценностью для кого-то.

– И вы ее не вернули, я полагаю.

– Вскоре после того отец Аманды нас оставил, однако дочь продолжала терзать меня по этому поводу, и тогда я привела ее однажды ночью к тому дому, и мы перебросили брошь через стену. Надеюсь, вещицу нашли.

– Ее совестливость стала неудобной для вас. Поэтому вы отправили девочку в школу?

– Мы были слишком разные.

– Она не стала бы воровать для вас, и поэтому вы отделались от нее.

Миссис Уэверли прищурилась.

– Это была очень хорошая школа с девочками из вполне достойных семейств, а не какое-нибудь утлое суденышко в океане. И у меня ведь не было выбора.

«У вас был выбор – отказаться от своей воровской профессии». Габриэль не произнес этого вслух, однако выражение лица миссис Уэверли сделалось жестким, как будто она прочла его мысли.

– Я хотела увидеться с вами, но не рассчитывала пускаться в такие откровения, – сказала она резко. – Моя дочь ведь так нас и не представила. Я хотела бы знать, кто вы такой.

– Меня зовут Лэнгфорд.

Миссис Уэверли закрыла глаза и покачала головой.

– Герцог. О, Аманда, что же ты наделала!

Габриэль нашел место в общем зале гостиницы и заказал себе пива. Вокруг него шумно веселились другие постояльцы и местные жители. Группа молодых людей рядом с его столиком устроила кому-то горячую дружескую встречу.

Он успел выпить половину заказанного пива, прежде чем они разошлись, предоставив ему возможность увидеть противоположный конец зала. Там сидели два человека и о чем-то шептались, склонив головы друг к другу. Он забрал свое пиво и прошел к ним.

– Почему вы не сообщили о своем прибытии или не зашли сами? – сказал он, опускаясь на скамью рядом со Страттоном.

– Я бы так и сделал, но Страттон гораздо деликатнее меня. Мы прибыли поздно, и он решил, что вы с мисс Уэверли можете быть заняты, – ответил Брентворт.

– Все завершилось? Кинжал передан?

Страттон отрицательно покачал головой.

– Он здесь. Его еще не вручили человеку, которого ты ищешь.

Габриэль оглянулся по сторонам.

– Реликвия у Притчарда? И где он?

– В данный момент пошел наверх. Прежде всего он заказал отдельную столовую…

– В результате мы этого сделать не смогли, – заметил Брентворт. – Он также снял лучший номер, который таким образом не достался нам. – Герцог сделал жест в сторону собравшейся в зале толпы. – К тому же мы прибыли довольно поздно, так что свободным оставался только один, где мы и поселились. Там всего одна кровать. – Он наклонился. – Ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз спал в одной кровати с мужчиной?

– Я не понимаю, на что ты жалуешься! – воскликнул Страттон. – Ты же храпишь, а не я.

– Но почему Притчард здесь? – прервал их препирательства Габриэль. – Дом его кузена находится на расстоянии получаса медленной езды на лошади.

– Как я уже говорил, вначале он заказал отдельную столовую и громадный кусок говядины со всем, что к ней полагается. Мы наблюдали за тем, как ему все это отнесли с бутылкой очень хорошего вина в придачу. А теперь он отправился в свой номер, – сказал Брентворт. – И так было всю дорогу. Он живет на широкую ногу и наслаждается этим образом жизни. Я думаю, он пробудет здесь до утра, чтобы вкусить блаженство без остатка.

– Это означает, что он, по всей видимости, тратит не свои деньги, – заметил Страттон. – Увидев его счета, многие упали бы в обморок.