Гибель адмирала Канариса

Мюллер замешкался и растерянно пожевал нижнюю губу. Ему и в голову не приходило задумываться над тем, что Шелленбергу может понадобиться его письменный приказ.

– Никаких письменных приказов не последует, – наконец отрезал он. – Сами рассудите: к чему все эти канцелярские излишества?

– А если адмирал потребует, чтобы я предъявил какое-то основание, некий ордер на арест?

– Объявите ему, что действуете по личному приказу Кальтенбруннера. Что вы простреливаете меня взглядом? Считаете, что адмиралу этот аргумент покажется недостаточным и он потребует санкции прокурора? – По тому, с какой хищной яростью рассмеялся Мюллер, шеф германской службы внешней разведки понял, что тот настроен крайне агрессивно.

– Так все же, по приказу Кальтенбруннера или по вашему личному приказу? – не мог скрыть своей уязвленной язвительности Шелленберг.

– Считаете, что по моему личному приказу вы бы к адмиралу не отправились? – вмиг посуровело лицо Мюллера, а в глазах его взблеснули огоньки мстительности. – Вы действительно так считаете, бригадефюрер?!

– Речь идет об аресте человека, все еще занимающего довольно высокое положение в рейхе и хорошо известного далеко за его пределами, – вынужден был сменить тон обер-разведчик СД. – И для меня важно было…

– Для вас, – резко перебил его «гестаповский мельник», – сейчас важно только одно: подчиниться приказу. Арестуйте его и отвезите в Фюрстенберг.

– Разве в Фюрстенберге когда-либо была тюрьма или создан какой-либо лагерь?

– До сих пор не было, – наконец-то отвел от него Мюллер свой пронизывающий взгляд и прошелся взад-вперед по кабинету. – Но мы организовали там тюрьму, Шелленберг.

– Понимаю, – обронил бригадефюрер, убеждая самого себя, что уйти от выполнения этого приказа группенфюрера СС не удастся.

– Это хорошо, что вы понимаете, Шелленберг.

– К кому я должен буду обратиться в Фюрстенберге?

– Начальник тамошней школы пограничной охраны генерал СС Трюмлер будет предупрежден. Некоторое число арестованных уже содержится под его опекой, поэтому скучать Канарису не придется.

– Но это уже будет заботой генерала Трюмлера.

– Не обольщайтесь, бригадефюрер. Через своих людей вы должны будете контролировать пребывание адмирала в Фюрстенберге до тех пор, пока те, кто занимается его делом, не выяснят все детали этого рейхс-скандала. Именно рейхс-скандала, Шелленберг.

Внешне бригадефюрер никак не отреагировал на повышение его тона, и в кабинете воцарилось молчание, которое начало раздражать Генриха Мюллера буквально с первых же секунд. Когда, по его мнению, оно слишком затянулось, шеф гестапо буквально взорвался.

– Что вы молчите? Вам все еще не ясен приказ? Или же вам не ясно, что это не дружеская просьба добряка Мюллера, а именно приказ?

И тут вдруг взвинтились нервы у Шелленберга, который понял, что в центре этого рейхс-скандала вместе с Канарисом окажется теперь и он сам.

– Просто я все еще жду объяснений.

Мюллер поперхнулся от его наглости, начал было говорить, но голос настолько осип, что ему пришлось повторить первые слова:

– Каких таких объяснений, генерал?

– Почему вдруг эту грязную работенку решили взвалить на меня?[32] У вас, господин группенфюрер, что, нет под рукой офицеров, предназначение которых – осуществлять подобные аресты?

– Ну, не так уж часто мы арестовываем адмиралов, да к тому же руководителей абвера. Так что вы в роли жандарма – это оказание чести, если хотите – дань былым заслугам Канариса и его чину, которого он пока еще не лишен.

– Но вы должны понимать, что ваше поручение крайне неприятно для меня, и если будете настаивать на его выполнении, я вынужден буду доложить об этом рейхсфюреру СС Гиммлеру.

– Я бы не советовал впутывать в эту историю еще и рейхсфюрера СС, – ничуть не смутился Мюллер. – При всей вашей склонности к подобным авантюрам.

Об авантюрах Мюллер сказал вроде бы шутя, однако Шелленбергу было не до шуток. Мало того, что ему неприятно осуществлять арест адмирала, так он еще и не мог понять, кто же в действительности отдал приказ об этом аресте. Ведь не мог же Мюллер сам решиться на такой шаг!

– Мне казалось, что, кроме фюрера, такой приказ мог отдать только Гиммлер… – как можно деликатнее начал подступаться к разгадке этой тайны будущий тюремщик адмирала.

– Вы ведь прекрасно осведомлены о том, что расследовать заговор 20 июля фюрер поручил обергруппенфюреру Кальтенбруннеру, а не Гиммлеру. Зачем же сваливать на рейхсфюрера то, что мы обязаны сделать без него? Вот я сейчас пытаюсь свалить на вас эту грязную работу, и вас это обижает, не правда ли? Так пощадим же нервы и самолюбие Гиммлера!

«Он слишком уверен в поддержке Кальтенбруннера, – понял Шелленберг. – «главному Мюллеру» рейха кажется, что вдвоем, плечо в плечо, они несокрушимы, даже перед угрозой со стороны Гиммлера. Который, конечно же, не станет впутываться в “абверовскую историю”, предоставив мне самому выяснять отношения с этими монстрами».