Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Начался американский День независимости. В Лондоне было ясно и солнечно, в Арктике – туманно, безветренно и холодно. Температура держалась на уровне минус 30 °C, а конвою предстояло идти дальше на север. На американских грузовых судах потрепанные ветром звездно-полосатые флаги были спущены и на их место подняты новенькие. С мостика британского крейсера «Норфолк» ратьером передали поздравления с национальным праздником на американский крейсер «Уичито»: «Поздравляем с праздником. Соединенные Штаты – единственная страна с известным днем рождения».

Американский капитан 1-го ранга Хилл ответил: «Спасибо. Думаю, что Англия должна отпраздновать сегодня День матери».

Со своего флагмана «Лондон» контр-адмирал Гамильтон послал более официальное поздравление на другие крейсеры и три эсминца эскорта:

«Ввиду вашей великой годовщины кажется весьма невежливым держать вас сегодня на позиции, но даже сегодня Свобода Морей может читаться двояко. Большая честь для всех нас, что вы с нами, и я желаю всем вам самой удачной охоты».

Это было типично британское морское приветствие. Но в основе его лежало мрачное убеждение, что это тот самый день, когда они могут встретиться с германским флотом. Вежливый капитан 1-го ранга Хилл ответил: «Это большая честь быть здесь сегодня с вами при защите идеалов, которые для нас всегда были связаны с 4 июля, и мы особенно счастливы быть частью вашей команды». Празднование Дня независимости, напомнил он Гамильтону, всегда сопровождалось большим фейерверком: «Я верю, что вы не разочаруете нас…»

Глава 4

Решения и крушение

Суббота 4 июля – воскресенье 5 июля

Сердечные поздравления. Лепестки ваших цветов – редкой красоты.

Адмирал Паунд – командиру эсминца после ознакомления с секретными шифрами и документами с германской подводной лодки, захваченной в мае 1941 года[47]

1

Для немцев самым важным было теперь точно установить намерения противника, чтобы соединение их боевых кораблей могло пойти в атаку. Накануне вечером генерал-адмирал Карльс радиограммой в штаб 5-го соединения ВВС вновь подтвердил потребность ВМФ в авиации: если их поиски тяжелых кораблей противника окажутся в течение ночи бесплодными, то он просил в 5 и 9 часов 4 июля направить ему «авторитетное заявление» относительно тех акваторий, которые тщательно осмотрены воздушной разведкой и вражеских боевых единиц не обнаружено. Но ранним утром 4 июля ВВС потеряли конвой PQ-17, и одновременно не было никаких сообщений о боевых соединениях ВМФ или о тяжелых кораблях, сопровождающих конвой, а именно – об эскадре крейсеров контр-адмирала Гамильтона. Германскому флоту волей-неволей приходилось стоять в Алта-фьорде.

Только незадолго до 7.30 германская авиация вновь обнаружила конвой, идущий на восток «в пяти колоннах по семь судов в каждой». Докладывали и о странном биплане-гидросамолете в конвое – это об «Уолрасе», который в полночь пришлось взять на буксир одному из траулеров. Если надводные силы не собираются атаковать, считал адмирал Шмундт (который не знал о результатах последней воздушной разведки), то важно, чтобы его подводные лодки использовали ситуацию максимально эффективно. В 11.20 он передал на все лодки стаи «Ледовый дьявол» из Нарвика:

«Никаких наших надводных сил в районе операции нет. Местонахождение тяжелых кораблей противника в настоящее время неизвестно: они должны быть главной целью подводных лодок, как только появятся. Подводным лодкам, имеющим соприкосновение с конвоем, держаться за ним».

Крейсерская эскадра Черепахи-Гамильтона вступала в опасную зону. Его передвижение все еще регулировалось инструкциями, данными из адмиралтейства неделю назад: прикрывать конвой до 25-го меридиана, затем лечь на обратный курс. А он вот-вот должен был пересечь этот меридиан. Через двадцать минут после приказа Шмундта о «главной цели» подводных лодок Гамильтон решил, что пришло время для его эскадры полностью раскрыться перед врагом, и он снова изменил курс, чтобы подойти к конвою, и не более чем через час за ним уже следил германский самолет-разведчик.

В связи с изменением курса, о котором командующий эскортом Брум сообщил в адмиралтейство накануне вечером, Гамильтон твердо полагал, что присоединится к конвою минут через тридцать после того, как развернется к югу. На самом деле ему потребовалось полтора часа, чтобы найти конвой, который к этому времени был уже на 24-м меридиане восточной долготы, в одном градусе от меридиана, на котором он был обязан повернуть обратно. Четыре его крейсера и три эсминца зашли впереди конвоя и держались там, делая зигзаги в пределах от 10 до 20 миль перед авангардом конвоя. «Видим соединение крейсеров, – записал офицер одного из корветов в своем дневнике. – Это большая моральная поддержка».