Гибель Сатурна

– И правильно сделал, – кивнул Волин. – Конечно, у тебя не было никаких галлюцинаций, я понял, что в том номере сидит человек, который слушает все наши телефонные разговоры. Технически это вполне возможно, если ты находишься на небольшом расстоянии. Я понимал, что ищейка должен появиться на горизонте, и полагал, что он нейтрализует Тоцци. Однако тут вмешалась судьба. Ищейка попал в аварию, и мы оказались беззащитны перед Тоцци. Но тут опять вмешалась судьба, и явился Маттео, точнее, его ночной человек Гуттузо.

– Значит, надо скорее арестовать ищейку! – воскликнул Пеллегрини.

– Надо, – согласился Волин. – Вот только неизвестно, где именно он находится.

– Больниц не так много, можно прошерстить все, – совринтенденте, похоже, воодушевился перспективой поймать еще одного преступника.

Старший следователь согласился с ним: вот завтра с утра этим и займемся. Совринтенденте кивнул и поднял бокал.

– Я хотел бы выпить за божественную Нини, – торжественно сказал он, – но мы за нее уже пили. Поэтому я выпью за моего друга, за моего брата, за лучшего русского следователя Арресто Волина! Знай, дружище, если тебя когда-нибудь выгонят из Следственного комитета за избыточную честность и другие злоупотребления, тебя всегда ждет теплое местечко в полицейском управлении Аосты!

Волин, Пеллегрини и Иришка дружно сдвинули бокалы.

* * *

Вечером, вернувшись в номер, Волин немедленно куда-то засобирался.

– Ты куда? – подозрительно спросила Иришка.

Волин отвечал, что простому французскому ажану он никогда бы на этот вопрос не ответил, но такой очаровательной девушке готов поведать все свои тайны.

– Не паясничай, – поморщилась Ирина. – Я серьезно.

Старший следователь улыбнулся и сказал, что он идет прямым ходом в больницу к ищейке.

– Так ты знаешь, где он?

– Конечно, знаю, – улыбка Волина стала прямо-таки ослепительной.

Мадемуазель ажан изумилась: а почему не сказал комиссарио.?

– Потому что комиссарио тут же возьмет его под стражу, – объяснил старший следователь, – а у меня на ищейку совсем другие планы.

Иришка глядела на него настороженно, авантюрный характер Волина был ей хорошо известен.

– И что же вы, товарищ майор, собираетесь делать с опасным преступником, которого мы зовем ищейкой?

О, ничего особенного. Во-первых, Волин явится к нему в больницу, что уже само по себе будет для ищейки крайне неприятно. Во-вторых, он представится. Он скажет, что его, Волина, наняли убить ищейку, чтобы замести следы.

Иришка глядела на него изумленно: что за бред? Наняли полицейского, чтобы он убил киллера? Кто в это поверит?

Старший следователь вздохнул: вот и видно, что она в России не живет. Он вкратце расскажет ей, как обстоят дела. Уже в девяностые годы прошлого века в органы милиции в каком-то количестве пошли служить представители криминальных сообществ. Кое-где, например, в уголовном розыске, они почти полностью вытеснили честных ментов, кое-где – частично, но везде, как говорится, держали руку на пульсе. В течение девяностых и в начале двухтысячных милиция постепенно перерождалась. Платили там мало, работа была тяжелая и рискованная. Таким образом, помимо криминальных элементов, шли туда либо провинциалы, которым нужен был просто кусок хлеба, либо те, кто рассчитывал обогатиться благодаря коррупции.

– А как же ваша эта… служба собственной безопасности? – Иришка глядела на него широко открытыми глазами.

– Самые громкие уголовные дела последних десятилетий в России были связаны именно со службами собственной безопасности разных силовых ведомств, – отвечал Волин.

Иришка все равно не могла поверить. Как, в таком случае, удержался в Следственном комитете сам Волин?

– Просто у меня хорошая крыша, – подмигнул ей старший следователь. – А если серьезно, в любой, даже самой коррумпированной структуре требуются рабочие лошадки. Кто-то же должен просто раскрывать преступления и ловить разную мелкую уголовную шелупонь. Вот на такой случай в органах и держат людей вроде меня – то есть честных бескорыстных дураков. Но ищейка об этом не знает. Наоборот, он очень хорошо понимает нашу российскую систему. И, конечно, он, не задумываясь, поверит в то, что я продажный мент и по совместительству убийца, который за лишние пару тысяч евро не только постороннего дядю – отца родного прирежет.

– Но зачем Соколовскому убивать ищейку?

Волин покачал головой: она француженка, а простых вещей не понимает. Убить надо из экономии. Главного – сведений о детях и их отцах – ищейка не добыл, следовательно, бизнес Корзуна Соколовскому не достанется. Но платить за задание ищейке все равно придется. При этом ищейка уже знает о планах Соколовского и может начать его шантажировать. Значит, проще и дешевле дать денег продажному менту, чтобы тот убил ищейку, не зная, за что и почему, чем возиться с самим ищейкой.

– Хорошо, а зачем ты тогда ему все это расскажешь? Почему не убьешь, как якобы попросил тебя Соколовский?

– Потому что я хоть и продажный, но все-таки мент, – подмигнул Волин. – Все взвесив, я решил, что мне выгоднее будет оставить ищейку в живых – с тем, чтобы он помог мне в расследовании дела.