Гибель замка тамплиеров

– И в этом тоже? – Мануэль Родригес показал на руины замка. И, не дожидаясь ответа, поспешно отошел, чтобы в гневе не наговорить лишнего. Помня о связях своего собеседника в полицейском управлении, он не хотел рисковать карьерой из-за бессмысленной вспыльчивости. На какое-то время забыв о Маре, капитан направился к полицейской машине, где лежали покалеченные ударом тока бойцы его отряда, чтобы справиться о их самочувствии.

А Морис Бэйтс подошел к Маре, которая продолжала сидеть неподвижно в молитвенной позе перед почерневшими от пламени руинами замка. Но даже когда Морис Бэйтс приблизился, она не шелохнулась, словно не слышала его шагов. Немного постояв, он осторожно прикоснулся к ее плечу. Однако и тогда женщина не оглянулась и даже не вздрогнула. Морис Бэйтс обошел ее, чтобы увидеть лицо. Голова Мары была наклонена. Он нагнулся и от неожиданности с вскриком отшатнулся – на него смотрели пустые незрячие глаза. Утренний ветерок трепал выбившуюся из-под платка прядь совершенно седых волос. Лицо Мары покрывали глубокие морщины, словно она в одночасье состарилась, по меньшей мере, на сто лет.

Морис Бэйтс понял, что Мара умерла от горя, не пережив смерти своего мужа.

Увидев, что к Маре направляется капитан Родригес, Морис Бэйтс отошел, чтобы избежать объяснений. Он не мог бы сейчас спокойно разговаривать с полицейским, считая его косвенно виноватым в смерти Мары и не только ее. И даже то, что капитан Родригес просто ревностно исполнял данный ему приказ, ничего не меняло. Сам он нарушил приказ Мартина Крюгера, когда счел его немилосердным и негуманным. И почему он должен понимать и прощать полицейского, без рассуждений выполняющего любые, самые бесчеловечные и жестокие, приказы? Да еще и находящего при этом себе оправдание…

Морис Бэйтс подошел к тесной кучке выживших обитателей замка, размышляя о том, где может сейчас находиться Артур со своей семьей. Слова капитана Родригеса о возможном существовании подземного хода зародили в нем надежду, что они уцелели при пожаре. Раньше он считал их погибшими. Но спрашивать об этом напрямую Морис Бэйтс не стал, опасаясь, что они не ответят, а позже, на допросе, выдадут его следователю. У него зародилась догадка, которую он хотел проверить.

– Мара умерла, – сказал он. – Тело надо будет доставить домой, чтобы похоронить на деревенском кладбище. Кто-нибудь знает, где она жила раньше?

И снова женщины, только что затихшие, зарыдали, на этот раз к ним присоединился и Гомес. Опять ответил Хуанито, который, могло показаться, жалел своих лошадей намного больше любого из людей.

– Я перевозил вещи Мары, когда она год тому назад перебиралась в замок, – сказал он и, помолчав, тоскливо добавил: – На своих лошадках.

Его голос дрогнул, но он сумел усилием воли договорить, не расплакавшись.

– Ее деревня недалеко отсюда, первая по шоссе, если ехать в сторону Леона. А дом Мары стоит на окраине деревни. Его ни с одним другим не спутаешь из-за черепицы на крыше. Вы сразу поймете, о чем я говорю, когда увидите.

Морис Бэйтс кивнул и отошел. Он узнал все, что ему было нужно, и не собирался задерживаться в замке, рискуя поссориться с капитаном Родригесом.

Отъезжая, Морис Бэйтс бросил прощальный взгляд на замок тамплиеров. Обгоревшая и почерневшая от дыма каменная громада на вершине холма уже не рождала прежнего восторженного чувства, как это бывает с самыми великими людьми, при жизни вызывающими всеобщее восхищение и почтительный страх, а после смерти – только мысли о бренности человеческого существования и, в лучшем случае, сожаление.

Подумав об этом, Морис Бэйтс резко нажал на педаль газа. Ему было некогда предаваться покаянным или философским мыслям. Мартин Крюгер мертв, но он-то, Морис Бэйтс, жив, и теперь может распоряжаться собой, как ему заблагорассудится. Мрачная зловещая тень старого гнома уже не нависала над его будущим. А, самое главное, он знал, как распорядится своей жизнью.

Но сначала Морису Бэйтсу надо было закончить одно дело, которое он считал чрезвычайно важным для себя, сам не понимая почему.

Глава 32

Морис Бэйтс сразу понял, о чем говорил Хуанито, когда увидел дом Мары. Своей темно-вишневой крышей и отдаленностью от других домов в деревне он выделялся так же, как мухомор среди дружной семейки белых грибов. Впрочем, как и сама Мара, которая мало чем походила на деревенских жителей, несмотря на то, что прожила среди них всю свою жизнь.

«Наверное, трудно ей приходилось», – подумал с сочувствием Морис Бэйтс. – «Быть не таким, как все всегда чревато косыми взглядами и неприятием. Не мудрено, что она стала песантой».

Он оставил машину на обочине шоссе, чтобы не разжигать любопытства местных жителей и не привлекать к себе излишнего внимания, неизбежного в этот ранний час. И прошел до владений Мары леском, который вплотную подступал к ограде дома. Ворота оказались не заперты, и он вошел без стука во двор. Морис Бэйтс поразился беспечности хозяев, убедившись, что дверь в дом тоже забыли запереть. Она едва слышно скрипнула, когда Морис Бэйтс входил.