Гибель замка тамплиеров

Рыцарский боевой топор, которым капитан Родригес пытался прорубить дверь, высекал искры, соприкасаясь со стальными шляпками гвоздей. Мартин Крюгер стоял позади на безопасном расстоянии и подбадривал полицейского. Когда запахло дымом, сначала они ничего не поняли. Потом из-под двери показались тоненькие темные струйки. Первым их заметил Мартин Крюгер.

– Что это такое? – растерянно спросил он, указывая на дым.

– Кажется, внутри что-то горит, – перестав махать топором, сказал капитан Родригес. – Неужели старик поджег книги?

– Не может этого быть! – закричал Мартин Крюгер. Его разум отказывался верить в это. – Только не книги!

– А что еще может быть в библиотеке? – посмотрел на него с недоумением капитан Родригес. Он не понимал, из-за чего Мартин Крюгер так сильно разволновался, а главное – зачем ему нужно попасть в эту библиотеку, причем любой ценой и вопреки здравому смыслу. Наказать за вероломство маленького старичка в забавном колпаке на голове – это был понятный мотив. Как истинный испанец, капитан Родригес хорошо знал, что такое месть и как бывает сладостно отомстить врагу. Но ради этого не стоило прилагать столько усилий. Старик все равно не избежал бы наказания. Не мог же он отсиживаться в библиотеке вечно, без еды и воды. Рано или поздно он вышел бы сам – и направился бы прямиком в тюрьму. А там Мартину Крюгеру, если он только пожелает, добраться до него будет гораздо легче, чем сейчас. Но, думая так, капитан Родригес не спорил с Мартином Крюгером и ничего не пытался ему объяснить, опасаясь потерять обещанные сто тысяч долларов.

– Только не «Гальдрбук», – почти простонал Мартин Крюгер, чувствуя, как у него холодеет спина от ужаса при одной только мысли, что вожделенная книга может погибнуть в огне. Внезапно он яростно закричал на полицейского, который, опираясь на топор, отирал пот со лба: – Почему ты стоишь? Чего ты ждешь? Руби эту проклятую дверь! Выломай ее! Сокруши ее! Спаси «Гальдбрук» – и я озолочу тебя! Ты будешь купаться в золоте. Я дам тебе все, что пожелаешь!

Мануэль Родригес почти со страхом смотрел на беснующегося жирного старика. Полицейскому показалось, что тот сошел с ума. Он не понимал, что требует от него Мартин Крюгер. Однако опасаясь ему возражать, чтобы не обратить этот безрассудный гнев на себя, капитан снова взялся за топор. Отточенное лезвие врубалось в потемневшее от времени дерево, отламывая от него крупные щепки, отлетавшие во все стороны. Дверь постепенно словно покрывалась белеющими в полумраке ранами. Уже был виден остов замка, врезанного в древесину. Надо было вырубить его, и дверь можно было бы открыть. Сообразив это, полицейский начал наносить удары топором обдуманно, целясь в одно место. Но его удары становились все слабее и слабее, а взмахи не такими резкими. Он изнемогал от усталости.

Наконец Мануэль Родригес опустил топор.

– Мне надо передохнуть, сеньор Крюгер, – сказал он, тяжело дыша. – У меня уже нет сил.

– Руби! – потребовал Мартин Крюгер. Он уже перестал что-либо понимать, кроме того, что в библиотеке горели книги, и в любую минуту огонь мог уничтожить «Гальдрбук». – Не останавливайся!

– Не могу, – запротестовал капитан Родригес. – Дайте мне всего полчаса на отдых.

Но дым, который шел из-под двери, становился все гуще. И Мартин Крюгер, взяв второй топор, который до этого лежал без дела, принялся рубить дверь сам. Он действительно почти обезумел. В старом гноме словно проснулся дикий, давно забытый, дух его предков, которым было все по плечу. И этот дух заставлял совершать изнеженное жирное тело Мартина Крюгера настоящие чудеса силы и ловкости, на которые полицейский смотрел с нескрываемым изумлением. Мартин Крюгер с протяжным гортанным вскриком глубоко погружал стальное лезвие в древесину и, налегая на топорище всем телом, выворачивал огромные щепы вместе с пронизывающими их стальными гвоздями. В считанные минуты он нанес двери такие повреждения, что замок обнажился и жалобно хрустнул под следующим ударом. Мартин Крюгер с торжествующим криком отбросил топор и схватился за ручку.

– Не открывайте! – крикнул Мануэль Родригес, отскакивая в сторону. – Это может быть опасно!

Но было уже поздно. Мартин Крюгер одним резким движением широко распахнул дверь. И огонь, уже сожравший почти весь кислород в комнате, рванулся из нее наружу, туда, где питающего его силы воздуха было много.

Пламя, бушевавшее в библиотеке, выбросило длинный огненный язык, жадно лизнувший Мартина Крюгера. Жирный старый гном мгновенно вспыхнул, словно просмоленный факел. Огонь опалил его гортань, и он не смог даже закричать от боли. Мартин Крюгер был уже мертв, но все еще продолжал двигаться, повинуясь своей неукротимой воле. Его обгоревшее, как головня, тело рухнуло только через несколько шагов, в библиотеке, скрывшись под пеплом от сгоревших книг. Золотые часы, которые Мартин Крюгер неизменно носил на запястье, внезапно сыграли несколько тактов траурного марша и смолкли, расплавившись от жара.