Гибель замка тамплиеров

– Это не важно, – ответил Луис, перестав улыбаться. – Главное, что я в точности выполнил все условия нашего контракта. И даже не забыл сказать пассажирке перед смертью два заветных слова: «Эргюс Бэйтс». Не скажете сейчас, что они означали? Она смертельно побледнела, услышав их.

– Много будете знать – меньше проживете, – раздраженно отрезал Морис Бэйтс. – Но все же это было крайне глупо – убивать членов своего экипажа. Вы привлекли ненужное внимание к этой истории. Одно дело – банальное крушение яхты в океане и спасение ее команды. И совсем другое – таинственное исчезновение и гибель всего экипажа. Все средства массовой информации будут еще долго муссировать эту тему.

– Сделанного не воротишь, – равнодушно ответил Луис. – А, значит, не о чем и говорить. Вы привезли мои деньги?

Морис Бэйтс молча протянул ему портфель, который держал в руке. Луис открыл его и заглянул внутрь.

– Пять миллионов? – спросил Луис, жадно облизывая пересохшие губы. – Я могу пересчитать?

– Если у вас есть время.

– Хорошо, поверю вам на слово, – решил Луис, закрывая чемоданчик. – С вами приятно иметь дело, сеньор Эвенджер.

– Не могу сказать того же о вас, – сказал Морис Бэйтс, с отвращением глядя на довольно улыбающегося молодого мужчину. – Надеюсь, мы никогда с вами не увидимся.

– Почему же? – с деланным удивлением спросил Луис. – Земля не так уж велика, и она круглая. Все может случиться.

– Если это произойдет, причем все равно, по воле случая или преднамеренно с вашей стороны, знайте – вы не переживете этой встречи, – не повышая голоса сказал Морис Бэйтс. – Я просто раздавлю вас, как мокрицу. Я мог бы сделать это прямо сейчас, и пистолет, который вы прячете в кармане вашего плаща, не спас бы вас. Но не буду этого делать. Во-первых, вы оказали мне услугу, во-вторых, не хочу марать о вас руки. А теперь убирайтесь с глаз моих и не забывайте, о чем я вас предупредил.

Луис хотел было что-то сказать, но увидел глаза Мориса Бэйтса. И поперхнулся словами. В этих глазах не было ничего человеческого. Луис был мужественным человеком, и он не раз без боязни рисковал жизнью, когда это было необходимо. Но глаза Мориса Бэйтса показались ему страшнее всего, что он когда-либо видел. Луис подхватил портфель и быстро скрылся в зарослях. Послышался треск кустов, сквозь которые он продирался, не разбирая дороги, словно был охвачен паническим ужасом, потом все стихло.

Морис Бэйтс несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, как будто все это время ему было неприятно дышать одним воздухом с Луисом, и он задерживал дыхание. Воздух был свежим и чистым, ярко светило солнце в безоблачном небе. Весело пели птицы, наслаждаясь чудесным днем. Природа словно ликовала. Таким же было и настроение Мориса Бэйтса. Возмездие свершилось. Он не случайно при встрече с Луисом назвал себя Эвенджер, что переводилось с английского как «мститель». Он отомстил за смерть своего дяди, покарал его убийцу.

Это было не просто, но ему удалось. Проследив в Мадриде с помощью маячка слежения направление, по которому двигался автомобиль Ламии, он без труда сообразил, что она направляется в Лиссабон. Он поспешил в аэропорт, сел на первый же подходящий самолет и оказался в Лиссабоне на несколько часов раньше, чем Ламия. Этого времени ему хватило, чтобы отыскать в морском порту капитана яхты «Бриз», который имел сомнительную репутацию человека, готового за деньги убить собственного отца, если бы тот у него был. Заключить соглашение с Луисом оказалось легко, как только тот узнал о сумме контракта. Морис Бэйтс поставил только одно условие – перед смертью Луис должен был назвать Ламии имя Эргюса Бэйтса, чтобы она знала, почему ее настигла кара. Луис с радостью взялся за эту работу, предоставлявшую ему шанс разбогатеть в одночасье. И выполнил ее превосходно. Мало кто мог бы убить Ламию Ламиани, прирожденную убийцу, ловкую и хитрую, как змея. Луису это удалось. Теперь он мог начать новую жизнь, а Морис Бэйтс получил возможность перестать мучиться неутоленной жаждой мести, лишавшей его сна и покоя весь последний год. Он чувствовал непередаваемое облегчение при этой мысли.

Но ликование Мориса Бэйтса продолжалось недолго. Он знал, что с гибелью Ламии справедливость еще не восторжествовала. Ламия была только исполнителем убийства, которое задумал и приказал ей совершить другой. И тот, истинный виновник, был намного страшнее и опаснее. С ним Морису Бэйтсу еще только предстояло свести счеты. И он намеревался это сделать во что бы то ни стало – пусть даже ценой собственной жизни.

Но, будучи оптимистом по натуре, Морис Бэйтс предпочитал выжить в этой предстоящей ему смертельной схватке. Поэтому он незамедлительно сел в автомобиль и направился обратно в Лиссабон, откуда первым же рейсом вылетел в Нью-Йорк.